Императорский Рим. Книги 1-12

Потом началась рукопашная. Смертоносные лезвия римской военной машины принялись за работу. Жала выскакивали из-за прямоугольных щитов, украшенных перекрещивающимися молниями и козлиными головами – символикой Четвертого Скифского. Первым же выпадом Веспасиан поразил упавшего фракийца. Клинок взрезал горло, и фонтан крови забрызгал ноги молодого трибуна. Он быстро переключил внимание на завывающую в темноте орду впереди. Лезвия секир рассекали ночной воздух, острия копий мерцали во мгле. Было почти невозможно различить лиц противников. Юноша старался держать щит в ряд с товарищами по шеренге и раз за разом выбрасывал вперед руку с мечом. Иногда гладий отскакивал от твердого дерева щита, иногда впивался в мягкую плоть, иногда впустую рассекал воздух. Внезапный крик справа отвлек его – стоящий рядом легионер упал, едва не сбив Веспасиана с ног. Кровь из глубоко рассеченной ударом ромфайи шеи забрызгала лицо и правую руку юноши. Ему хватило ума присесть за щитом и нанести судорожный укол в живот фракийцу, ринувшемуся в образовавшийся промежуток. Противник сложился пополам, затем опрокинулся назад, когда навершие щита легионера второй шеренги, спешащего выровнять строй, врезалось ему в голову. Ощутив плечо соратника, Веспасиан продолжил орудовать мечом.

И продолжал это делать по мере того как римская линия продвигалась вперед, заботясь только о том, чтобы выжить. Он принимал на щит налетающие из темноты удары, колол и рубил. Все его естество было поглощено леденящим ужасом рукопашной схватки. Капли дождя стекали по лицу, смешиваясь с кровью, застилая глаза и вынуждая постоянно моргать. Постепенно гладий стал все реже встречаться с целью – фракийцы оттягивались назад.

Помпоний воспользовался возможностью и отдал приказ: «Сменить линию». Каждый второй в шеренге заступил вправо, образовав проходы, по которым вперед устремились легионеры центурий второй линии. Уставшие солдаты оказались в тылу, а их свежие товарищи образовали непроницаемую стену щитов. Корну снова пропел атаку. Римляне устремились за отступающим врагом, и с десяти шагов бросили пилумы в дезорганизованную толпу. Снова железный град из семи с лишним сотен утяжеленных свинцом копий обрушился на фракийцев. Для них это оказалось слишком. Те, кто мог, побежали, остальные остались лежать распростертыми в бурой грязи. Еще живые жалобно стонали, по мере того как кровь, убегающая из их жил, впитывалась в родную им землю, свобода которой, как и жизнь ее защитников, была теперь утрачена навсегда.

Веспасиан утер лицо и вдохнул холодный влажный воздух, приходя в себя после горячки битвы. Помпоний остановил атаку и отозвал конницу Пета, пока ее не отрезали. А также приказал десятой когорте, участок которой они очистили от врага, примкнуть к остальным через проем в стене. Теперь легат отдавал распоряжения центурионам и Пету, готовясь к решительному удару.

– Примипил Фауст, бери первую, вторую и десятую когорты и веди наступление. Тесни врага в направлении отряда Поппея у ворот. Добивайте всех раненых. По мере того как будете очищать стену, отдавай приказ ее защитникам присоединяться к вам. Я во главе кавалерии Пета зайду с тыла и отрежу фракийцам пути отступления к крепости. Вопросы, центурион?

– Нет, командир. – Фауст отдал честь и растворился в ночи, отдавая на ходу приказы младшим центурионам.

– Пет, выдели пару лошадей для трибуна и для меня. Надо спешить, пока противник не успел перегруппироваться.

– С удовольствием, командир, – улыбнулся префект, блеснув белыми зубами.

Пока они усаживались в седло, сменив пехотные щиты на овальные кавалерийские, три когорты Фауста, перевооруженные пилумами, которые доставили из лагеря рабы на запряженных мулами повозках, уже двинулись вперед. Легионеры затянули победный гимн Четвертого Скифского, ритмично стуча о щиты копьями. Слышимые через шум дождя и иногда видимые в сполохах молний когорты гнали фракийцев до тех пор, пока те не уперлись в своих товарищей, теснимых с другой стороны отрядом Поппея.

Веспасиан ехал рядом с Помпонием и Петом. Вспомогательная кавалерия следовала за пехотой по флангу, чтобы не дать зайти когортам в тыл, а также пресекая варварам пути отхода.

– Дикарям известно, что пощады в случае сдачи не будет, – сказал Веспасиан. – Почему же они просто не хотят пойти в атаку и решить дело сразу?

– Так и будет, – заверил его Помпоний. – Сейчас они перестраиваются. Фракийцы оставят против Поппея небольшой заслон, а всей массой обрушатся на наших парней в расчете прорваться.

Бой достиг охваченных огнем участков стены. Пожар все еще полыхал с такой силой, что дождевые капли порождали целые облака дыма и пара. Свет выхватывал из темноты все еще очень плотную орду фракийцев, готовящуюся для последнего отчаянного натиска. По прикидкам Веспасиана, здесь, по эту сторону от ворот, скопилось около трех тысяч врагов. Что творилось на противоположном краю, где действовал Пятый Македонский, он не имел представления.