Империя мертвецов

– Ну что ж… Думаю, нам следует задаться таким вопросом: что такого, если кто-то искусственно омертвит всех людей? Что такого, если все прекрасное и величественное, что создал человек, разом исчезнет с лица земли, а одновременно и всякая способность воспринимать и ценить красоту? Может, это просто новое лицо человеческого прогресса? Как бы то ни было, пока на планете много людей, не иссякнет и несправедливость. Чем больше растет наука, тем проще и быстрее начинается кровопролитие. Прогресс опережает мысль, и договариваться скоро будет уже поздно. Наступит время, когда люди с утра будут слушать Баха, днем рыдать над Гете, а вечером без сомнений вырезать ни в чем не повинных.

Я хотел было возразить, но То Самое еще не закончил:

– Власть имущие с древних пор негодуют на глупый народ. Вы когда-нибудь задумывались, на что гневается монарх, глава просвещенного абсолютизма? Его подданные не видят общей картины, постоянно придираются к словам, не пытаются даже вдуматься в истинный смысл его речей, а сами активнее всего ратуют за дурные законы, которые принесут им большие несчастья. Прискорбнейшее зрелище. И вот, однако, те самые деятели, убежденные в своей просвещенности, вдруг замечают, что их идеалы о разумном – всего лишь мимолетная мечта, над которой посмеются потомки. У интеллекта есть вполне очевидная грань. Что же получается? Что свет Просвещения льется на бесплодную землю? Так, может, тогда стоит склониться в пользу мрака невежества? К чему просвещенному монарху вести свое стадо? Подобные желания от отчаяния закрадываются в мысли тех, кто играет во всемогущество. А не в том ли и одно из проявлений высшего счастья, что отчаяние истребляется? Нет его – нет и войны. Ведь без него угаснет и способность воевать. Человечество взглянет на обезглавленные тела без боли, но не забудет ли при этом, как улыбаться?

В полном молчании То Самое поставил бокал и проговорил:

– Наше поведение вплоть до последней клеточки определено законами природы. Высшая свобода – в полной предопределенности, в отсутствии выбора, а свобода воли – это прерогатива Господа. Вот только боги давным-давно вымерли и покрылись бактериями.

То Самое отсалютовал пустым бокалом в сторону Адали, а я воскликнул:

– Но можно же как-то усовершенствовать технологию! Вам же удалось спасти Омуру в Японии.

На мгновение он задумался, о чем-то вспоминая.

– Ну конечно, к этому стоит стремиться. С помощью АВМ люди могут научиться контролировать Икс и обрести свободу воли. Ту, которой пока не ведали, и не понимают, что лишены ее. Хотя мне это кажется чрезвычайно сомнительной затеей. Что касается Омуры, я омертвил его экспансионистов и продлил министру жизнь, отрегулировав соотношение других фракций. На первый взгляд, это даже перспективно. Впрочем, я знаю достаточно, чтобы сразу отбросить подобную идею. Она вроде игрушечной морковки, привязанной перед носом у лошади. Вы же не предлагаете мне мучить несчастное животное, зная, что морковка поддельная?

Батлер усмехнулся, и Чудовище вместе с ним.

– Наш с вами разговор несколько беспредметен. Судьбу человечества нельзя предопределить в таком узком кругу.

– Неужели? – засмеялся американский агент, отталкиваясь от стены. – Короче говоря, если ничего не сделать с этими самыми экспансионистами, которые отвечают за омерщвление, то лет через тридцать-сорок все живые станут умертвиями?

То Самое кивнул:

– Они сродни злокачественной опухоли. Не знаю, десятки лет на это уйдут или годы, но очевидно, что Икс, прошедший омерщвление, очень живуч. Без этого он не выживет ни в погибшем организме, ни во внешней среде, если только не обеспечить ему особую среду, однако экспансионисты на это способны. Они заразны. Хотя огонь и определенные препараты их ослабляют. Внедритель просто делает их бессмертными и передает команды. А затем уже элемент Икс перемещается свободно. В отдельно взятом организме он может задавить остальные фракции числом, и тогда даже Внедритель ему не понадобится. В таком случае до общечеловеческого загрязнения останется один шаг.

– Но если мы и так уже оказались в одной среде с бессмертным Икс, то почему до сих пор не стали умертвиями? – спросил Батлер, но наш собеседник покачал головой.

– У всякой экосистемы есть запас прочности на случай внешних вторжений. Представьте себе иммунную систему человека: она пресекает любые попытки вмешательства в организм. Экспансионистов в системе сознания меньшинство. Поэтому даже омертвленными они проигрывают отбор. Власть над трупом им удается захватить только потому, что соперников на эту роль не остается. Но разумеется, последовательные вторжения расшатают экосистему. Уже догадываетесь? Припомните группировку, которая учиняет разрушения без видимого идейного центра и системы!

– «Спектры»…

То Самое смежил веки в знак согласия.