Империя молчания

– Может, не хватило бы, а может, и хватило. Конечно, в такое поверить сложно, но посмотри на нее, у меня мурашки по коже бегают.

Полковник оглянулся: девочка сидела точно так же, как и минуту назад.

– Не сходи с ума! Сожитель просто хочет свалить все на нее, я его видел уже не раз. Пьянки, воровство, наркотики. Это обычная бытовуха, экспертиза подтвердит. – Он еще раз оглянулся на девочку. – А вот с ней нужно что-то делать. Поговори с ней, Свет.

– Я уже пробовала, она даже не смотрит на меня. Тут нужно врачей вызывать, пусть лекарство ей какое-нибудь дадут, это вообще их проблема. – Не увидев в лице начальника одобрения сказанному, она продолжила: – Ей явно врачи понадобятся после такого. И вообще, я уже сказала, она пугает меня до чертиков.

– Врачей давно пора было вызвать. Почему, кстати, не вызвали?

– Не знаю, никто не приказывал, да и мы как-то не подумали, – она развела руками, как бы иллюстрируя, что послужило причиной такого безалаберного поведения.

– Ладно, попробую я.

Полковник нехотя встал, обошел девочку и присел на корточки спиной к кухонным шкафчикам, рядом с головой ее матери. Оказавшись так близко к лицу покойной, он не мог не посмотреть на него. Женщина была очень красивой: каштановые волосы, правильные, симметричные черты лица, голубые глаза, которые, не мигая, смотрели в сторону девочки. Судя по всему, умирая, она не отводила глаз от сидящей рядом дочери. Конечно, миловидность ее лица сильно потрепали годы и образ жизни. Красно-фиолетовые сосудики на щеках и на носу, темные, желто-коричневые круги вокруг глаз, желтый оттенок белков самих глаз говорили о хронических проблемах печени и сердца вследствие употребления алкоголя. Невольно его взгляд скользнул на руки женщины. В районе локтя на левой руке, лежащей неестественно вывернутой, красовались многократные следы уколов, обрамленные синяками различных оттенков, от совсем свежих сине-фиолетовых до уже проходящих, светло-желтых. Получалось, что не только алкоголизм повлиял на состояние ее здоровья. Волосы ее, как и у девочки, были сальными и блеклыми.

Он посмотрел на ребенка. С такого ракурса он смог увидеть ее лицо. Бледное, на удивление чистое, но с темными синяками под глазами, видно, от недоедания, оно было серьезным, хотя одновременно выглядело потерянным. Как будто девочка задавалась каким-то вопросом или пыталась решить сложную задачу по математике, но не знала как.

– Кхе, – кашлянул полковник, девочка при этом слегка вздрогнула и медленно подняла взгляд на него. – Привет, малышка.

Он сказал это самым дружелюбным голосом, на который был способен. Девочка смотрела на него каким-то сумасшедшим взглядом, стеклянным и ничего не выражающим, будто внутри нее была пустота – полное отсутствие эмоций. Она явно находилась в состоянии шока. Глаза были серыми, но при этом очень яркими. Такие красивые, они могли бы светиться на лице, если бы девочка улыбалась.

– Как тебя зовут? – одолев внезапную оторопь, спросил полковник.

Она ничего не ответила, продолжая смотреть на него. Внезапно что-то в лице девочки изменилось, она нахмурила брови и посмотрела на мать, потом снова на него. Затем случилось то, чего он никак не ожидал. Девочка встала и со все тем же хмурым, но уже решительным выражением на лице начала подходить, мягко и медленно ступая, к нему. Старшина, видевшая это, начала привставать из-за стола, но полковник остановил ее мягким движением руки, как бы говоря: «Все в порядке». Он и сам в тот момент не был уверен, в порядке ли все, но точно не хотел пугать ребенка резкими движениями. Девочка тем временем подошла к нему вплотную и заглянула прямо в глаза. Он, сидя на корточках, смотрел на нее снизу вверх, не понимая, чего она от него хочет. Мужчина попробовал представить, чего бы он хотел в такой ситуации. Сочувствия и заботы? Его руки сами медленно начали подниматься вверх, раскрываясь, как бы приглашая девочку к себе в объятия. Она не стала долго размышлять, сделала шаг и, раскинув свои тоненькие ручки, привстав на носочки, обхватила полковника за шею, уткнувшись носом в его голову за ухом. Он понятия не имел, что делать дальше. Инстинктивно он начал неловко гладить девочку ладонью по плечу. Под его прикосновением она вздрогнула, но руки не разжала, лишь застыла, словно окаменев. Он прошептал ей, что все хорошо, что теперь она в безопасности, никто ее не обидит, и снова мягко дотронулся до ее плеча, так и оставив на нем руку.