Империя Рун

Прямо в то место, где я стоял еще удар сердца назад, вонзились сразу два Копья Света, выжигая грунт до состояния стекла. Третий гвардеец выжидал, а Легер в это время творил красно-зеленую печать. С какими именно рунами в центре — я не рассмотрел.

Боевая магия вместе с рунами погоды — страшная комбинация. Обычно это были заклинания массивные, мощные и уничтожающие, как сама сила стихии. И когда по земле передо мной ударила красная молния — я только дернулся в сторону. Легер промахнулся своей печатью Тир-Гирэ-Ос буквально на пару дюймов, не сумев предугадать, где именно я окажусь.

Но на этом моя удача кончилась. Третий гвардеец, что ждал подходящего момента, увидел в моем движении заминку и разрядил свой амулет. Копье Света с легкостью проломило мои щиты и ударило в левое плечо, сжигая рубашку и прошивая плоть насквозь, испаряя кусок мяса на руке. Кость была не задета, но моя конечность моментально повисла безжизненной плетью, а я закричал от боли, едва устояв на ногах. Еще один залп — и мне конец. Я чувствовал, что в камнях амулетов еще достаточно силы, чтобы сотворить несколько заклинаний.

Перед глазами пронеслись картины всех трудов и лишений моей жизни. Выживание в Нипсе, бесконечные тренировки с Осиором и Витати, служба в гвардии, работа с амулетами. Но почему-то мне было обиднее всего, что Отавия умрет, а мне так и не позволят даже попытаться ей помочь. Потому что если я сейчас проиграю этой четверке — ей точно конец.

Убить этих четверых режущими щитами? Это тоже не спасет положение, а просто повесит на меня другое преступление. Проклятые амулеты в руках гвардейцев! Если бы не они, я бы смог справиться с Легером! Он всего лишь поясной маг, а я способен на намного большее, чем он даже может вообразить!

Решение пришло будто бы само собой.

«Амулеты не раскаляются. Они или работают, или не работают. Или взрываются, если камень слишком слаб», — пронеслась в голове мысль, которая посещала меня буквально пять минут назад, когда я стоял рядом с Берни.

Это было почти просто. Держась за прожженную Копьем Света руку и наблюдая за Легером, что опять творил какое-то убойное колдовство, я потянулся к разлитой в пространстве магической энергии, направляя потоки к бойцам гвардии, а точнее, к их амулетам. Много не надо, просто толкнуть в камни силу другого толка, например, силу поисковой руны Инг, что охотно отзывалась сейчас на любое мое действие.

Все три амулета гвардейцев, что они сжимали в руках перед собой, разорвались на части, а острые осколки драгоценных камней посекли мужчинам руки и лица. Улица наполнилась криками раненых, но никто не погиб — каждому можно будет помочь, потом. Когда я разберусь с поясным магом и спасу Отавию.

Легер же уже собрал новую печать, что должна была превратить меня в обугленный магической молнией кусок дымящегося мяса, и готовился разорвать внутренний контур заклинания. Но я ему не позволил это сделать. Дар Эдриаса давал мне многое, но что самое важное — способность вмешиваться в чужие печати. Это я понял, когда потянулся к контуру печати Тир-Гирэ-Ос и просто разрушил его, перехватив контроль над магическими потоками, что удерживал Легер.

Заклинание, что висело над головой поясного мага, взорвалось с красно-зеленой вспышкой, осыпая искрами колдуна, а я уже наносил ответный удар, сбивая Легера летящими щитами с ног.

Мне некогда было творить сложное колдовство, так что я просто вколачивал мага в землю, ломая ему кости рук, пока тот не потерял от боли сознание. Это даст мне немного времени, несколько минут. А больше мне и не надо, потому что даже через пелену щитов, что закрывали лежащую на земле принцессу, я видел, что дольше Отавия не протянет.

Смахнув защиту с девушки, будто бы это была простая ткань, а не мощные защитные печати гвардейского мага, я упал на колени рядом с ней. Сейчас, сейчас я попытаюсь тебе помочь, только…

При тяжелых увечьях, когда потерян кусок плоти, рекомендовалось использовать малые печати, чтобы постепенно заживлять рану. Но сейчас на долгое лечение у меня не было времени… Но не успел я даже собраться с силами, чтобы сотворить целебную печать Эо и вернуть подвижность руке, что-то тяжелое ударило меня прямо в ухо, да с такой силой, что только одной бездне известно, как мой череп не раскололся на части.

— Сученыш! — прорычал один из мордоворотов, что крутил Ториса, и о существовании которого я просто забыл, сражаясь с гвардейцами и Легером.

Второй соглядатай уже стоял рядом и заносил свою дубинку для того, чтобы окончательно меня вырубить.

Перед глазами все летело и вращалось, я понимал, что вот-вот отключусь. Бугай уже занес руку, чтобы опустить свое оружие на мою голову, как вдруг за его спиной полыхнуло оранжевым, а сам мужчина начал оседать мешком на землю.

Это был Торис, который воспользовался моментом и как-то выкрутился из наспех натянутых на него пут и сейчас со всей дури приложил по голове одного из шпионов, да так, что тот потерял сознание.

— А-а-а! — заорал баронет, привлекая внимание второго мужчины.