In the Deep

– Мне было четырнадцать. Я нахмурилась. Что-то болело там, в эти четырнадцать лет. Планеты выгорали по всему космосу, мы вяло воевали с баронианцами в пятый раз, до этих шерстистых все не доходило, кто такие люди, и мы им объясняли. Новости пестрели пожарами и орбитальными бомбардировками. Там было много ненависти – и бормотание, мельтешение телевизора не умолкало ни на секунду. Я – подстароста первого курса космоходки, ходила по опустевшей квартире, я смотрела на свою мечту и сосала, как леденец, сладкую мысль: мне больше не надо быть лучшей. Больно. Черт, как больно. Что-то там было страшное, в эти четырнадцать лет.

– Почему ты молчишь? Возраст. Может, парень? Нет, я никогда не маялась такой дурью: я ведь лучшая. Все свои странные желания и тепло я сгоняла гимнастикой и зубрежкой. Мир парней пришел позже, после наблюдений за сверстницами, которым повезло – или не повезло – с матерями. Может, по учебе что-то? Да, могло быть. Я впервые сорвалась, когда пришлось пожертвовать экипажем в задаче по уклонению. Нет, нет. Что-то другое. Очень другое.

– Хорошо, Аска. Пока остановимся здесь. Какой твой самый страшный кошмар? Я вспомнила Хикари и улыбнулась. Черт, я улыбнулась. Гори в аду, староста Хораки, но ты даже близко не подходишь к тому, что я видела раньше.

– Я стояла в очереди на принудительное донорство.

– Что?

– Да. В непроглядном черниле комнаты голос Майи казался еще более удивленным, чем должен был. А я вспоминала ту феерию ужаса, которая ожила в моем сне – во сне шестнадцатилетней девушки.

– Хочешь сказать, что тебя разрезали на органы?

– Нет, Майя. Я просто потеряла гражданство и стояла в очереди.

Передо мной было человек пятьсот, назад я не оборачивалась. Я просто там стояла. Бесконечная цепочка медленно втягивалась под флаг Империи, который сиял так ярко, что, казалось, он сам уже вырезал глаза. Я стояла, и мне было так жутко, так невыносимо, что я проснулась, едва человек впереди – четыреста девяносто девятый, допустим, – сделал шаг вперед и стал четыреста девяносто восьмым. К счастью, соседка по комнате заметила, что я проснулась с остановившимся сердцем.

– Хорошо. Пока хватит. Майя зажгла свет, и я невольно зашипела: лампа на миг показалась мне тем самым флагом. Ибуки коснулась пальцами моих висков и сняла липучки с проводами.

– Предварительно: ты закрыла в себе что-то очень сложное, – докторша икнула, возясь у меня за спиной. – Ты боишься перестать быть собой, у тебя крупные проблемы с матерью, но это все не главное. Главное – это то самое закрытое воспоминание. Я проанализирую данные – и продолжим. Завтра, например. Она меня раскусила, подумала я. Так легко.

– Ну и чисто по-человечески… Я встала с кровати и обернулась. Ибуки достала бутылку ликера и с задумчивым выражением налила себе половину бокала. /"Спивается она, что ли?"/

– Чисто по-человечески, Аска, я не могу понять, почему таких берут в инквизицию. *** Мне холодно. Слышите все? Мне холодно. Я чувствую себя все хуже, и мои ощущения уже не имеют ничего общего с миром живых. Кажется, я спала даже – впрочем, тут мне не стоит ни за что ручаться. Например, Синдзи вроде говорил, что хочет обо мне с кем-то поговорить. Классно этому кому-то, потому что говорить со мной обормот упорно не хочет. Я пыталась узнать, связался ли он с Рыжим Торговцем, но Синдзи обошел меня прямо посреди коридора, а я осталась там с мыслью, что меня только что избили. /"И это после всего, что я сделала! Я – я! – вытащила твою жопу из-под «Тени»! Я выиграла для тебя работу у Яуллиса! Я лучший пилот, я лучшая на этом корабле!"/ /"Ты самая лучшая, доченька"/. Я вскочила, одним взмахом раскрытой ладони порвала силиконовую подушку и воткнула кулаки себе в лицо. Что ж ты, такая лучшая, ему это все не сказала? Что ж ты его с ног не сбила и не отхлестала по морде – какая ты лучшая, какой ты молодец, и как ты его хочешь, а он, сука такая, из-за твоего затмения мозгов тобой брезгует? Адреналин морозными сверлами вгрызался в тело, и мне хотелось действовать. Что угодно делать – просто действовать. Встать. К обормоту? Нет. Не хочу видеть отвращения. Впрочем… Дверь в каюту Нагисы я с первого раза открыть не смогла. Просто подзабыла команду – а капитанские полномочия, как ни странно, Синдзи мне оставил. /"Ну еще бы,/ – улыбнулась я. – /Вдруг снова потребуется всех спас//а//ть, и будет внезапно все равно, что там у спасителя в голове"/.

– Эй, – позвала я. – Подъем. Нагиса подскочил и сел в кровати, подслеповато шаря взглядом по затемненной каюте.

– Свет, – коротко распорядился он, но разгореться ничего не успело.

– Погасить.

– Что… Что тебе нужно? /"Тупица»,/ – подумала я.