In the Deep

обморожение, полуоторванная голова – Рей определенно стоит попрактиковаться в оплеухах, но, желательно, как можно дальше от меня. /"А вот нехрен бред нести всякий"/. Подробности моего потока бессознательного вспоминались неуверенно, память словно бы деликатничала, берегла мое самолюбие, и я пока это дело отставила. Куда занятнее было другое: что вообще со мной произошло, почему я сорвалась. Расстрел не был расстрелом, это вам не тот грузовой неф с В3К, где даже оружия не нашлось. Бойня получилась так себе, без особого преимущества. Я вспомнила, как на мгновение ушла в изнанку, заставляя два вражеских корабля расстрелять друг друга, и зажмурилась, скрипя зубами: да, это не была бойня. Ну что вы, что вы. Это как если бы ты, коза рыжая, взяла «нигилист» и принялась им махать в юниорской секции по энергетическому фехтованию. /"Это не бойня. Противник не бывает слабым или сильным. Противник бывает быстро убегающим или принимающим бой"/. В потолке медотсека пульсировал осветитель. Кольца с медицинскими киберами помаргивали сигналами самопроверок – они скучали, эти киберы, и скучали маячки в моем теле, оглушенные ударными дозами лекарств. Не скучали вот разве что мои зубы: они отбивали что-то очень воинственное. Лежи, Аска. Просто лежи, ничего с тобой не станется, ну померзнешь чуть-чуть. Но понять надо, потому что стоит тебе встать – и все начнется сначала: еще один бой, еще одна пробежка по изнанке, снова вылезет чертов кот со своими поправками к контракту. Я заложила руки за голову. Слушай, рыжая, а может, вот оно? Тебя сорвало, потому что тебя, образно выражаясь, развели? Кот прижал, поставил тебя в безвыходное положение – и ты сама себя выдавила в истерику. Мыслям было хорошо в бассейне из обезболивающего. Они там резвились, не ограниченные рамками здравого смысла. /"Ты просто сходишь с ума – вот и весь ответ"/. Ответ… Это не ответ, это дешевая подделка под него. Ты сядешь на пилотский ложемент, потом медленно прогнешься назад, ложась, отдавая ему свою спину, и перед тобой снова окажется космос, который ты любишь так, что даже ненавидишь. Ты больна им до такой степени, что уже попросту без него не можешь, и тебе было ослепительно хорошо в этом проклятом замкнутом круге, пока не оказалось, что тебе на самом деле плохо, что галактика жестока, а рядом с тобой – будто бы черная дыра, в которой пропадает все. И ты сама еще – вне горизонта событий, а вот все, кто рядом, – они уже там. Дверь в медотсек открылась, и к моему лежаку подошел обормот. Когда же ты исчезнешь уже, а?

– П-привет. Пульсирующее свечение мешало толком рассмотреть лицо Синдзи, я видела только кончик острого подбородка, который смешно шевелился, пока обормот говорил. /"Он еще и побрился"/. Вслед за этим тонким замечанием пришел вопрос: /"А сколько же времени прошло?"/

– Синдзи…

– Двое суток, – обормот помолчал. – Я п-посмотрел логи событий. А, вон откуда такой тон. Ну что ж, мой капитан, ты уж извини.

Если ты видел все логи, то ты меня понимаешь.

– Зачем? – спросил он, и мне стало зябко от этого тона.

– Что – зачем?

– Они же убегали, Аска. Они слали в эфир сигналы пощады! /"ЧТО?!"/ Я обмирала от боли возле сердца, не в силах возразить.

– … Ты и это забыла? Ты сбила тактический корвет, потом – фрегат. Остальные бросились убегать, а ты… Голос уплывал в никуда, в ватную глухоту, и там бился тяжелый пульс, и возражать мне не хотелось. Я видела это все – и тройной маневр, когда они попытались загнать меня в ловушку, и как слепили мой радар мультипликаторами, и как расстреливали в упор, не понимая, что я уклонюсь… А еще у меня всегда было отличное тактическое воображение, я могла придумать любой бой в таких подробностях, что даже фильм смотреть не надо и расчеты можно не проводить: все будет в точности так, как мне привиделось. Привиделось. Черт.

– Но, Синдзи!..

– Аска, з-зачем? Это «зачем» просто взрывало мне мозг. Меня рвало на куски от всех «я не знаю», «мне плохо», «я не помню», «спаси меня». И на всех весах мира один короткий вопрос обормота был куда тяжелее, чем все мои мысленные выкрики. Придется о деньгах. Придется быть просто меркантильной сукой.

– Ты переговоры с Яуллисом читал? Синдзи слегка склонил голову, по-прежнему размытую ярким светом.

– Нет. К-которые?

– Он связался со мной после взрыва солярного заряда… Капитан молчал, ожидая продолжения, а я молчала, не понимая, откуда этот страх продолжить говорить. И откуда чертова неуверенность в своих словах. И откуда…

– Он предложил деньги за уничтожение остатков флота «Алмеха».

– Д-деньги?

– Да, пятьдесят миллиардов.

– Н-но почему? Пресвятое небо, да ты хренов идиот! Я выдохнула и вкратце изложила свои мысли: и о захвате обеих корпораций сразу, и о встраивании СН-боеголовки вместо боевой части какой-нибудь кластерной торпеды, и обо всем-всем-всем. Я заводилась. Мне пришлось оправдываться, потому что я оказалась сукой. Потому что я сбила какие-то гребаные корабли корпораций.