Индивидуум-ство

– Сочувствуем, но требуются подтверждающие документы.

И далее:

– Да что же Вы… Да как же Вы… Да нужно ли Вам…

– Издеваетесь? А если вот так? Или так? Ну хотя бы так?!

И потом:

– Суслики в зоопарке. Скоро лопнем. Скоро разойдёмся по швам. Скоро перегрызём друг другу глотки.

– А если через другую страну?

И далее:

– Слухи, слухи… У меня знакомый так улетел… Знакомый знакомого… Это осуществимо, раз знакомый так уле…

– Одна страна, два рейса в сутки и официальный предлог.

И потом:

– Билеты невозвратные. Собранный чемодан. Договор аренды ещё не расторгнут.

– Выезд и въезд доступен для групп лиц со следующими…

И далее:

– Слухи, слухи… Вчера по телевизору… На стартовой странице… Во всех лентах…

– Оттепель.

И потом:

– Вы слышали? Слышали? Это правда или ложь?

– Да, в этот раз точно открыли.

И постфактум:

– Билеты куплены? Чемодан собран? Договор аренды расторгнут?

– Я уже в пути. Скажи, ты меня ещё ждёшь? Я уже в пути.

Эпилог

Весна в этом году выдалась ранняя, и жители города целыми толпами высыпали в пробудившиеся от глубокой спячки парки и скверы. В страну, наконец, прибыли первые туристы, и вслед за ними возродились из небытия многочисленные гастрономические пространства, сувенирные лавки и цветочные магазины.

Запахи! Краски! Звуки!

Жизнь действительно налаживалась – это ощущали все, не позабыв, впрочем, о прошлогодних заморозках, ударивших внезапно и основательно.

– Вот она и добралась, верно? – прервал молчание водитель такси. – Словно миллион лет утекло с последнего свидания. Весна… Эх, чудотворная весна… Ветровки… Прогулки у воды… Барбекю… Как мало нам для радости нужно, верно?

– Верно, – улыбнулся я. – Вот она и добралась.

Полуденное солнце воспламеняло раскидистые кроны деревьев, слепило глаза, припекало сквозь боковое стекло мчавшегося по шумному шоссе автомобиля – счастливый и взволнованный, я достал из внутреннего кармана мятый чек, чтобы записать слова, чтобы не упустить мелодию, и тут же исполнил:

и грядёт то мгновение,

когда рука моя прикоснется к плечу твоему,

когда грудь сдавит боль, дарующая муку и блаженство.

я распахну свои объятия и с готовностью впущу её, чтобы спеть для тебя.

Водитель бросил изумлённый взгляд в зеркало заднего вида, насупился и пробормотал:

– Благодарю.

Чувствуя себя болваном, я рассмеялся и спрятал сочинение в видавший виды бумажник. Мягкий рокот двигателя предвещал скорые перемены, я вдруг поймал себя на мысли, что давно уже не испытывал такое прозрачное, без нервных шквалов, вдохновение. Чертовски приятно, если вспомнить минувшие месяцы. Да, она всегда говорила, что я – мечтатель, и, кажется, это не самая плохая черта, ибо только мечтатели ищут причудливые и верные дороги, а не десять тысяч троп для позорного отступления.

Поворот, второй, третий – таксист успешно преодолел череду запутанных тоннелей и съездов, притормозил перед лежачим полицейским. Я прильнул к стеклу лбом, сощурился, и сердце едва не пробило рёбра: сразу за пропускным пунктом сиял новый аэропорт, готовый принять долгожданный международный рейс.