Инферняня

Мы вернулись в Корпорацию. Джина ушла по каким-то делам, и Томас сам засел у компьютера и стал просматривать разные документы. Потом отодвинул от себя клавиатуру:

– Ничего здесь нет… – Он повернулся ко мне. – Ты говорила вроде, что в этом году у Вивиан не вышло ни одного фильма?

Интересно, он запомнил, потому что у него профессионально хорошая память? Или он внемлет каждому моему слову? То есть уделяет мне повышенное внимание…

Я скосила на него глаза. Он сидел и смотрел на меня так внимательно… Ой, он же ждет, что я отвечу.

– Да, – ответила я. – А в прошлом году ее ни в журналах, ни в рекламе…

– К черту базы данных, нам нужен он! – вдруг произнес Томас. – Человек, который знает все про всех и пройдет куда угодно. – Томас поднялся.

– Человек-невидимка? – вскричала я.

– Сиплый Бизон!

– Кто-кто? – переспросила я ошарашенно.

– Никогда не слышала? Самый известный радиоведущий Эл-Эй. У него в знакомых все актерские агенты ходят, а также продюсеры и даже сценаристы.

– Что же ты раньше про него не вспомнил?! – я тоже вскочила.

Томас только пожал плечами.

Хотела я сказать: «Из-за тебя мы столько времени потеряли!» Но вдруг он расхочет, чтобы я и дальше участвовала в расследовании? А ведь без меня он и на шаг не продвинется!

И я только глубоко вздохнула. А Томас уже выбирал номер в своей сотке.

– Алло. Сиплый Бизон! Привет… Нормально… А ты как?.. Хых… Есть одно дело… Подъеду минут через десять?

Он сложил телефон и сказал:

– Посиди тут. Или в кафе на крыше. Я не больше чем на полчасика.

– Я с тобой.

Понимаете, я ни разу не видела Сиплых Бизонов.

– Нет, – сказал Томас.

– Почему это? – Я уперла руки в боки и приготовилась стоять насмерть.

– Потому что он, – Томас слегка понизил голос, – женоненавистник.

– Да?

– Неудачный развод… Так что остаешься тут, – он был категоричен. – При тебе он ничего не скажет.

Томас вышел в коридор, я – за ним.

– Ерунда, – сказала я. – Мы возьмем с собой этого… ну, как там, телепуна… Телепасю…

– Телепата? – Томас остановился. – Ты ошиблась. Джина же сказала…

– А это кто, по-твоему? – я указала пальцем на давешнего паренька.

Тот все так же сосредоточенно печатал на компьютере.

– Ты только посмотри, какие у него глаза! Бр-р! – прошептала я Томасу и, шагнув к парню, уже громко сказала: – Извините…

Он поднял голову – глаза сияли как желто-зеленые фонари. Томас разулыбался чего-то. А я сказала парню:

– Извините, вы ведь телепат?

– Нет, – ответил он удивленно.

Но я не отступила – меня скрытничанием не проведешь! – и спросила:

– Тогда как вы узнали, что я искала Джину?

– Вы же сами спросили…

– Что я спросила?

– Где Джордж…

– Извини нас, – сказал Томас и за локоток отвел меня в сторону. – Джордж – это и есть Джина.

– Что-о? – я вытаращила глаза.

– Ну, как доктор Джекил и мистер Хайд…

– Кто-о?

– В общем, меняется каждый час. То он. То она.

– Но как же он… живет?

Кажется, я вопрошала слишком громко, потому что на нас стали оглядываться, и Томас потащил меня к лифту. А я продолжала спрашивать:

– А у него есть муж или жена? А родители его знают?

– Они до сих пор думают, что у них близнецы – сын и дочь, – раздался за моей спиной голос Джины.

Как неловко получилось!

– А свою вторую половину я до сих пор не встретил, увы, – она состроила печальную мину, а потом весело сказала: – Так что приходится встречаться со своим парнем только в девичьи часы.

– Он не знает? – не удержалась я.

– Я не люблю сложностей, – беззаботно ответила Джина. – Поэтому – конечно нет.

Понимаю. Я тоже не люблю сложностей.

– Продвигается расследование? – спросила она.

– Потихоньку, – ответил Томас.

– Обращайтесь, – она нам махнула и пошла к столам.

– А ты куда? – спросил Томас, когда я тоже влезла в лифт.

– К Бизону. Скажем ему, что я тоже из Джекилов-Хайдов, а значит, не совсем женщина.

– Ты не поедешь.

– Это дискриминация по половому признаку!

– Хорошо. Ты туда не поедешь, потому что ты няня.

– Это дискриминация по профессиональному признаку!

– Да, – сказал Томас и вышел из лифта, потому что мы уже приехали на первый этаж.

Глава 7

Когда мы ехали по городу, я увидела на автобусе плакат: Швайгер рекламировал какой-то банк. И на шее счастливо улыбающегося режиссера красовался тот самый шарф в шоколадно-синюю полоску! Я так сильно толкнула Томаса под локоть, что он едва не въехал в режиссерское лицо. Зато увидел. Произнес только:

– Надо же! – и нахмурил брови.

Этот самый шарф, а также разлохматившийся сверток с деньгами мы оставили в сейфе в Корпорации.

Бизона я представляла почему-то пожилым пузатым дяденькой, а он оказался двухметровым молодцем с небритой мордой. Женоненавистничество его проявлялось в том, что он буквально прожигал взглядом мои коленки, будто хотел выжечь на них свои инициалы, например.

Он гоготал поминутно и одну за другой жевал сигареты. А голос его был таким сиплым, будто у него в горле застряла одна из них.

Представился он мне как:

– Джон-Бизон. – Тут же убежал обратно за стекло, где шел радиоэфир, прохрипел в микрофон: – Оставляю вас на Мерфи, мои козлятки, – и снова вернулся к нам.