Инферняня

Томас – и чего-то не знает! Вот это да! Эх, жалко, я по-французски совсем ни бэ, ни мэ, а то сказала бы так небрежно: «Да, я знаю». Он бы дико удивился и спросил: «Но откуда, Алисия?!» А я бы ответила: «Ну, отдыхала я прошлым летом на французской Ривьере…» (Вообще-то прошлым летом я отдыхала на ферме в Техасе, у бабушки с дедушкой, но Томас-то об этом не знает!)

Оказалось, ничего подобного – никакой переводчик Томасу не нужен: когда Вивиан и Швайгер ответили, что понимают немного по-французски, он сказал:

– Ясно. Когда я скажу, задержите дыхание.

А, понятно, флакон для вранья.

Едва мы приблизились к насторожившемуся охраннику, Томас бросил через плечо:

– Сейчас.

Его рука с флаконом выскользнула из кармана и прыснула жидкостью за его спиной.

– Бонжур, – сказал Томас охраннику и продолжил быстро-быстро лопотать на французском.

Охранник кивнул, сказал слово вроде «Бьясюр» и еще что-то – при этом обратился к нам «Медам-месье», – и повел нас к лестнице. Томас сообщил нам:

– Он сказал, что лифты в это время не работают и нам придется подниматься по лестнице.

Охранник провел нас ко входу в одну из четырех гигантских башенных «ног», отпер двери и показал нам, куда идти. После чего вернулся обратно на свой пост.

Мы поднимались все выше и выше, и все больше открывался нам Париж – отсюда он был великолепен: желтеющие осенние деревья, река, рассвет и стада светлых старинных зданий. Дух захватывает.

Швайгер по пути придирчиво осматривал железные конструкции, щупал металл и ковырял ногтем краску. Потом сказал:

– Вам не кажется, что здесь пыльно? А значит, они нарушают инструкцию номер… Какой номер, Томас?

– Дышите глубже, Ричард, – посоветовал Томас. – Это скоро пройдет.

Наглотался Швайгер, значит.

– Ты сказал, что мы типа инспекция по чистоте? – спросила я Томаса.

– Ага, – ответил он. – Комиссия по оценке санитарного состояния городских памятников.

– А такая бывает? – спросила я.

– Не знаю, – сказал Томас.

– А в тот раз, – сказала Вивиан, оглядываясь по сторонам, – была ночь и все было каким-то другим, будто нереальным.

– Когда это – в тот раз? – сердито спросил очухавшийся Швайгер.

– Когда я тут встретилась с Гермесом, – ответила она.

– И что же, тебе пришлось карабкаться на первое свидание, как на вершину Эвереста? – ехидно спросил Швайгер.

– Нет, – сказала Вивиан. – Мы встретились внизу, он поднял меня на руки и взлетел на площадку… – Лицо у нее стало мечтательным.

Швайгер шагнул к Вивиан, подхватил ее на руки.

– Ай! – пискнула она и обняла его за шею. – Ты надорвешься, Ричард. Отпусти…

Но он, кряхтя, понес ее по лестницам дальше.

Я украдкой взглянула на Томаса. Он посмотрел на меня и усмехнулся.

Черт. Конечно, я ему не невеста. Но было бы так чудесно, если бы вдруг он поднял меня на руки… Пожалуй, он меня понесет, только если я вывихну лодыжку. Или даже две. Ну чтобы я уж точно не могла стоять на ногах. Ни на одной из них.

Ричарда с Вивиан мы обогнали и вышли на верхнюю площадку первыми.

Поначалу я никого там ни увидела. А потом из тени, отбрасываемой конструкциями башни, вышел Гермес Олимпус. Выглядел он неважно: бледный, растрепанный, усы – и то печально поникли.

– Привет! – поднял он руку.

– Доброе утро, – сказал Томас.

– Здрасьте! – сказала я со значением.

Гермес вгляделся в меня, потом произнес с неловкостью:

– А, няня. Здравствуйте, – и добавил, виновато разведя руками: – Видите, как вышло.

– Нет, – сказала я. – Я ничего не понимаю. Почему вы бросили Петера?

Позади раздалось пыхтение. Швайгер со своей ношей с неимоверным усилием одолел последние две ступеньки. Вивиан спрыгнула на землю. Вернее, Швайгер ее практически скинул.

– Бросил Петера?! – закричала Вивиан.

Ох. Вообще-то я не хотела выяснять это при Вивиан и Швайгере. Потому что мне стало жаль Гермеса. Видно же, что у человека, в смысле, бога, и так неприятности.

– Я его не бросал, – ответил Гермес насупленно. – Я оставил его высококвалифицированной няне из Корпорации.

Впервые кто-то, кроме меня, назвал меня высоко-ке-кве-ква-ли-фицированной! (Ну ладно, я себя таким сложным словом не называю. Но имеется в виду суперпрофи, так?) Я все больше склонялась на сторону Гермеса.

– Так зачем ты его оставил? – рявкнула Вивиан.

– Чтобы обезопасить, – сказал Гермес. – За мной начали охотиться, не мог же я допустить, чтобы сын…

– Чудненько, – язвительно сказал Швайгер. – Если за тобой охотились, зачем ты забирал его у Ви?

– Потому что когда я его забирал, я еще не знал, что эти тюхти окажутся такими… воинственными! Теперь я даже не могу летать, как привык, – их приборы моментально обнаруживают, где я! Мне пришлось лететь самолетом!

– Несешь какую-то ерунду, – сказал Швайгер, по-видимому не пытавшийся даже вникнуть в проблемы Гермеса.

– Зачем ты его привела? – бросил Олимпус Вивиан. – Это его не касается.

– Я сам решаю, что меня касается, а что нет, – набычился режиссер.

– Мистер Швайгер теперь в курсе всего, – сказал Томас Олимпусу. – Миссис Джемисон так пожелала. Говорите, что с вами случилось и кто мог выкрасть Петера. Это могли быть «тюхти»?

– Я проигрался им в покер, – еще больше побледнев, сказал Гермес.