Инферно (тетралогия)

Преимущества налицо — не запнешься, это раз, а если не запнешься, значит, и не упадешь, не расшибешься, голову не сломаешь. Можно рукой ощупывать — что там впереди, или прутом лучше. И если еще какой взрыв, то волна пойдет над, а не в спину, удивительно вообще, как тоннель не рассыпался, хорошо шахтеры построили… Минус передвижения на карачках один — медленно.

— Поползем, — повторил я. — Потихоньку, помаленьку… Скорость ползьбы примерно километр по пересеченной местности, так что… Все равно другого варианта нет. Так что вперед.

Я свернул спальник, надел рюкзак, проверил топоры, натянул перчатки покрепче и двинулся первым.

— Стоп! — требовательно сказала Алиса. — Есть важный момент!

— Какой еще?

— Самый что ни на есть насущный. Как мне ползти?

— А что тебя смущает? Ползи как все…

— Нет. Первой я ползти не стану, не хочу, чтобы такие больные, как вы, смотрели на меня сзади.

Егор хихикнул.

— Тут же темно, — сказал он. — Мы тебя все равно не увидим.

— А мне плевать! — капризно сказала Алиса. — Не хочу! Я вам не доверяю! Обоим! Особенно тебе, Прыщельга!

— А я-то что? — с обидой спросил Егор.

— Я же видела, как ты на меня посматриваешь!

Теперь рассмеялся уже я, не смог удержаться — вся Алиса в этих вещах. Глупых ссорах, издевательских подначках и… Я к ней уже привык.

— Я на тебя не посматриваю…

— Я что, тебе не нравлюсь?

— Нет, ты мне нравишься, только я не посматриваю…

— Ползи за нами, — перебил я эту страстную беседу.

— Сами за собой ползите, — тут же сказала Алиса. — Я поползу, а ваши глупые задницы будут у меня перед носом? Нет уж!

Теперь рассмеялся и Егор.

— Ты не хочешь ползти первой, ты не хочешь идти последней, как же ты хочешь?

— Пусть ползет рядом со мной, — решил я.

Алиса согласилась. Разумеется, на том условии, чтобы Егор передвигался за мной.

Мы пошлепали. Сначала молча, через каждые сто метров останавливаясь и прислушиваясь к далеким звукам. Затем, убедившись в том, что звуки эти не прерываются, рассказывая сказки. По очереди. Алиса опять рассказывала про «одного придурка», она была с ним знакома, и он то и дело попадал в разные истории, которым не находилось никакого оправдания. Истории в основном скучные, чрезвычайно язвительные и с непременной моралью в конце. Выражавшейся в следующих словах: «а я этому идиотику говорила».

Я тоже знал целую кучу поучительных историй про разных дураков, только в моих историях они все в конце погибали, причем обычно мучительно и страшно, так что сказать «а я тебе говорил» было некому. Поэтому я рассказывал про приключения Ноя, смешные, печальные и поучительные в самой незначительной степени.

Егор вообще поучительных историй не знал и рассказывал про еду. Про то, что он ел, про то, что он хотел бы поесть, и про то, что человек ест для того, чтобы жить, а не живет для того, чтобы есть, он читал, на севере в студеных ручьях водятся маленькие рыбки, по вкусу… По вкусу, как песни ангелов.

Это было интереснее всего.

Глава 7

Шахтерский хлеб

— Лязгает…

Действительно лязгает. Громыхание какое-то железное.

Темно. То есть почти темно — впереди по полукруглым стенам тоннеля играли отблески света.

— Прыщельга, давай, сползай, посмотри, — Алиса посмотрела на Егора.

— Я… Я… Да, сейчас…

Егор выдохнул трагически и собрался ползти, Алиса пнула его в ногу.

— Сиди уж, — сказала она. — А то не станет кому ботинки почистить, как тогда жить…

Она оттолкнула Егора и с ловкостью ящерицы зазмеилась к мостику, которым заканчивался переход между тоннелями.

— Всегда она так… — грустно сказал Егор. — Я к ней всей душой, а она…

— Она тоже к тебе всей душой, поверь мне. И вообще, ты ей нравишься.

— Я?

— Ну, конечно. Я ее давно знаю.

— Давно… А я девчонок вообще не видел никогда, только на картинках…

— Ничего, — успокоил я. — Совсем скоро их у тебя будет девать некуда.

— Да? — чистосердечно удивился Егор.

— Конечно. Я тебе обещаю. Как только все закончится, так сразу все и начнется. У тебя будет целая куча девчонок, шоколада, печенья с сушеной вишней… Короче, всего.

— Сразу?

— Почти… Что-то она долго… Сейчас схожу посмотрю, а ты здесь оставайся.

— Нет уж! Не хочу, я с тобой…

Двинулись. Метров через пятьдесят тоннель разошелся надвое, Алиса лежала в правом. На полу, поперек, на коротеньком мостике, перекинутом через железнодорожные пути, лежала.

— Мертвая… — выдохнул Егор.

Алиса помотала головой. Сделала знак — валитесь на пол, подтягивайтесь ползком. Мы легли на холодный мраморный пол, поползли, стараясь не шуметь.

— Тише, болваны, — сказала она. — Тут интересное…

Устроились на мостике, укрывшись за перилами, проросшими мхом. Под нами блестели рельсы. Блестели.

— Я сейчас такое видела! — Алиса кивнула вниз, на рельсы. — Чрезвычайно интересно… Смотрите!

В тоннеле показался свет. Яркий, электрический, к нам с мрачным гудением приближались два желтых глаза.

— Топорик дай…

— Погоди, — прошипела Алиса. — Пригодится еще…

Из тоннеля проявилась тележка. Платформа с колесами, как дрезина, только не с рукояткой, а со сбруей, в которую были впряжены…