Инициатива наказуема (СИ)

— Больше всех на свете, — замурлыкала она, опускаясь перед ним на колени и, словно в экстазе, обнимая его ногу.

— А что насчет Адены? — он посмотрел в мою сторону. Я молча сидела на матрасе, боясь сдвинуться в места, и в ужасе наблюдала эту «любовную» сцену.

— Она мне как сестра.

— Ты раскаиваешься за то, что напала на нее?

Она не ответила, а лишь вопросительно посмотрела с пола на Анаксимандера.

— Не знаю… Я почти ничего не помню. Простите, отец.

Меня ее ответ больно кольнул, но лучше уж пусть она не помнит, чем считала бы, что все сделала правильно, главное, что по указке хозяина.

Вампир поднял Монику с пола за руку и отвел ее обратно к матрасу.

— Хочешь посмотреть, как сильна наша любовь? — спросил он меня, и, не дождавшись ответа, схватил свою питомицу за юбку ночной рубашки и стянул ее через голову.

Я ни разу не видела Монику без одежды и, естественно, думала, что она там такая же, как все. Однако вместо гладкой светлой кожи, я увидела исцарапанное, покрытое шрамами и синяками вдоль и поперек бледное тело.

— Покрутись, — скомандовал вампир, возвышенно держа ее за руку, словно балерину в парном танце.

На ней не было живого места: сплошь следы от укусов, царапины, фиолетовые синяки, местами ожоги и порезы. Какие-то из них были еще свежими и ярко-розовыми пятнами выделялись на фоне других ее «красот».

— Что-то из этого она получила в наказание, что-то в награду.

«В награду», — повторила я про себя, и тошнота подошла к горлу.

— Поистине восхитительна, — Анаксимандер заворожено смотрел, как Моника крутится, словно танцовщица на старых заводных шкатулках, — она будто кукла, которую я сам слепил из глины, покрасил, придал форму и нарисовал орнамент. Еще когда я увидел ее ребенком, то понял — из этой девочки получится поистине волшебное создание. Природа одарила ее всем самым лучшим, но я сделал еще прекраснее. И какая ирония, что моя любимая дочка так сильно заболела. Если бы это случилось с кем-то другим, я бы даже внимания не обратил, но Монику мне по-отечески жалко. Скоро она перетерпит жажду крови и вернется ко мне такой же покорной и жизнерадостной, как раньше.

— Хозяин! — Моника радостно прыгнула ему на шею. — Жду не дождусь!

— Адена, иди на кухню, вечером я с тобой еще побеседую.

Не помня себя, я выбежала из места содержания Моники и понеслась куда глаза глядят. Мне повезло, и удалось вернуться обратно в тот коридор, с которого началась моя жизнь здесь. Обняв себя за плечи, я опустилась на пол и попыталась подавить истерику. Представляя, через что прошла Моника за годы рабской жизни, мне стало плохо, и такие же царапины и раны стали мне мерещиться на самой себе. Я схватилась за голову и больно впилась в волосы, чтобы боль физическая хоть немного уняла душевную. Все меньше я понимала, как могу спасти Монику и Никки, они были слишком зависимы от отца по всем фронтам. Пока что здесь я была единственной, кто думал своей головой и понимал, что хорошо, а что плохо.

Тут я увидела перед собой знакомую белую юбку. Олива наклонилась ко мне и, схватив за локоть, подняла и повела на кухню.

Когда меня привели в чувство, часть продуктов, привезенных из города, уже была обработана, но нужно было еще что-то приготовить на сегодня и завтра. В итоге я проторчала у них до сумерек и настала пора накрывать на стол. Девушки ели отдельно от хозяина, а вместе трапезничали лишь по особым случаям, например, когда в семью принимали нового члена. Поужинала я в итоге в их компании.

Мы сидели в небольшой столовой рядом с кухней, где из-за людей и постоянного движения было нечем дышать. Среди них я чувствовала себя какой-то монахиней и пыталась понять, над всеми ли Анаксимандер так издевается, или лишь над любимыми «питомцами». Но удачно сшитые платья с закрытыми руками, шеями и длинными юбками не давали никакого доступа к этой информации, а насильно к кому-то лезть я не собиралась. Аппетит после увиденного в темнице не шел, и я едва смогла съесть немного жаркого и забить водой. Говорили они между собой не особо, как узницы, которым нужно было соблюдать тишину, поэтому я даже не знала большинство из них по именам. Во время еды, они тоже молча жевали и не испытывали ко мне никакого мало-мальского интереса.

Мои попытки поговорить разбивались об стену, и вскоре я уже сама перестала к ним приставать. Сколько они здесь живут? С детства, или их тоже, как меня, однажды похитили и заставили все забыть? По крайней мере, они были больше похожи на механических кукол, чем на людей.

========== Глава 5. ==========