Инициатива наказуема (СИ)

Приближался уже конец лета, и в один такой день солнце пекло нещадно. Я разваливалась на части и еле передвигалась, одетая в платье с длинным рукавом, да еще и живя в доме, где кондиционеры никто ставить не собирался. К вечеру Анаксимандер, видимо, устал от моего измученного вида и отправил на покой. Обрадовавшись, что на сегодня капризы кончились, я отправилась в ванную, которая также, как и в темнице, была вмонтирована в качестве отдельного помещения в моей комнатке. Правда вместо стоячего душа и шторки, интерьер был уже поприличней, то есть стояла полноценная белая ванна, где можно было вытянуть ноги и поразмышлять о сущности бытия. Я уже подумывала утопиться, но каждый раз мысли о Никки и родителях меня останавливали. Не хочется, чтобы сюда попали еще жертвы, пусть на мне все и закончится.

Только я набрала ванну и залезла в воду, надеясь, хоть немного расслабиться и забыть о своем положении, как услышала, что кто-то крутит дверную ручку. Сама дверь не закрывалась, чтобы ко мне, как к служанке, всегда был доступ. Я испугалась, подумав, что это ломится Анаксимандер, но вдруг заметила знакомую кудрявую макушку в просвете между дверью и потолком.

— Прости, я не вовремя, — сказал Никки, не решаясь зайти ко мне в ванную.

— Ничего, иди сюда.

Я села в позу эмбриона и обняла руками колени. Увидев меня в таком виде, он немного засмущался. Пар от воды поднялся к потолку, ему явно стало жарко, и он подергал себя за ворот футболки.

— А у тебя есть униформа? — почему-то спросила я.

— Есть. Но мне разрешили ее не носить. В шестнадцать я сильно вырос в плечах, и отец сказал, что перешивать он мне ничего не собирается, и разрешил купить что-нибудь себе в городе. Я в униформу тупо перестал влезать, — он широко улыбнулся мне, и я тоже невольно зарделась.

— Я по тебе соскучился, — сказал Никки, усевшись на холодный кафельный пол рядом с ванной, и теперь не нависал надо мной, а находился лицом к лицу.

— И я, — тихо ответила я, но тут же вспомнила о более важных стратегических вопросах. — Никки, нам нужно что-то делать. Я хочу разыскать Монику и убежать вместе с вами.

— Мо держат в подземелье, но не там, где ты жила.

— Значит, с ней все в порядке? — я искренне обрадовалась этой новости.

— Не сказал бы. Отец бывает у нее по вечерам. Но что он там с ней делает… не знаю.

— Она превратилась в вампира?

— Ну, не совсем. Когда ты подралась с отцом, там осталось много крови на полу. Она собрала все и выпила. Это окончательно ее добило, потому что она раньше уже добывала как-то отцовскую кровь, но не в таких количествах. А потом стала нападать на меня и на тебя. Конечно, ты ей была более привлекательна… из-за связи с отцом, — тут он задрал футболку, и я увидела несколько круглых шрамов на животе и ключице. — Еще на руках есть. Она ниже меня, до шеи не дотягивалась, — он грустно посмеялся.

Я в уме посчитала примерно, сколько же в итоге шрамов осталось у Никки за всю его не такую уж долгую жизнь, не учитывая того, как его покалечили в детстве. Я протянула руку и погладила его по щеке. Он в ответ поймал мою ладонь и по очереди поцеловал каждый палец. Было щекотно, но приятно.

— Я думал, ты никогда меня не простишь.

— Уже и думать забыла, — соврала я, удивившись, что он до сих пор переживает. Простить-то простила, но выкинуть из головы вряд ли когда-нибудь смогу, слишком они меня напугали.

— Можно? — он приблизил свое лицо, и я утвердительно кивнула.

Он поцеловал меня так же скромно и боязливо, как в первый раз. Но теперь я уже не думала с ужасом, «что это было», а наконец-то тоже наслаждалась актом взаимной любви.

— У тебя скоро вода остынет, я, пожалуй, пойду, — сказал он, вставая с пола.

Внезапно на меня нашла такая невыносимая тоска и обида, что, не помня себя, я вскочила и кинулась ему на шею, впечатав мокрый силуэт на его светлой футболке.

— Никки! — я вцепилась ему в волосы прижалась лбом к его щеке. — Побудь еще немного! Я не выдержу находиться с ним так долго! Я боюсь его!

— Ты же простынешь… — он снял с крючка над ванной чистое полотенце и, замотав меня в него, вытащил из ванны.

Он только начал читать лекцию про опасность стояния на холодном полу, но я тут же, как тигрица, набросилась на него снова и заткнула рот поцелуем. Не в силах сопротивляться, он опустился со мною на пол и стянул полотенце, которым только что обмотал. Голос разума затмился у нас обоих в один момент. Более опасного места для любовных утех было просто не найти — почти у вампира под носом. Никки стянул футболку, и я успела насчитать еще несколько белых шрамов на чуть загорелой коже.