Инициатива наказуема (СИ)

С нежностью и страстью он принялся целовать меня. Головокружение накрыло с головой, и весь мир исчез в один единственный момент. Словно цунами, захлестнуло меня обжигающей волной удовольствия. Никки поцеловал мои шрамы на шее, которых обычно не было видно за высоким воротником платья, и я ответила ему тем же, нежно коснувшись губами белых полос на его брови и уголке рта. Он смотрел на меня с такой любовью, что я готова была провалиться сквозь землю от смущения, и это действовало даже сильнее, чем осознание того, что я лежу под ним абсолютно голая. Мы снова обнялись и наслаждались темпом наших тел в этом замкнутом запаренном помещении, где было нечем дышать. Нам обоим быстро поплохело, но Никки это не смущало, он ловил момент и гладил меня по ногам, животу и груди. Никогда еще я не испытывала таких прекрасных и будоражащих сознание эмоций. И хотя он не делал со мной ничего такого развратного, мне казалось, что прямо там умру от перевозбуждения, и эта смерть была бы самой желанной из всех, которые я продумывала, находясь в плену.

Как обычно бывает, прекрасные мгновения длятся недолго. Никки словно опомнился от крепкого сна, вскочил и поставил меня на ноги. Я была так расслаблена, что не смогла удержаться и опять рухнула к нему на грудь.

— Я здесь слишком долго, — пропыхтел он, прижимая меня к себе.

Не понимая, о чем он говорит, я умилялась его покрасневшим ушам. Видя, что я ничего не соображаю, он поднял полотенце, отряхнул и снова накинул на меня. Затем чмокнул в лоб на прощание.

— Попробую разыскать в городе какую-нибудь информацию. И съезжу к твоему дому.

Он проводил и усадил меня на кровать, потом еще раз поцеловал, потом еще. Мы не могли друг от друга оторваться минут десять. Но тут я, наконец, пришла в себя и скрепя сердце попросила его уйти.

Наутро у меня состоялся не очень приятный диалог с Анаксимандером. Подтвердились самые худшие опасения — он или кто-то видел, как Никки выходил из моей комнаты.

Вампир, как обычно, пил свой кофе и читал вчерашнюю газету. Я сидела у двери и терпеливо ждала, когда она закончит. Когда я почти придумала способ разыскать и вызволить Монику, Анаксимандер вдруг оторвался от газеты и как-то недобро на меня посмотрел.

— Что Никки вчера у тебя делал?

— Приходил извиниться, — спокойно ответила я, старательно не выдавая волнения в голосе.

— За что?

— За то, что они с Моникой на меня напали.

— Какой неженка, — он снова отвернулся и хлебнул кофе. — И давно он ходит к тебе «извиняться»? — он как-то злобно произнес последнее слово.

— Он только вчера пришел. Мы поговорили, и все.

— Чем все закончилось?

— Я его простила.

— Скажу один раз: я не люблю, когда питомцы играют друг с другом без моего ведома. Их задача — слушаться хозяина. А когда они начинают забывать свою основную цель, то происходят неприятности, которые я решаю удалением провокатора.

— Хорошо, хозяин, — сердце бешено билось от страха, я бессознательно мяла юбку платья, и это, естественно, заметил вампир.

Анаксимандер допил кофе, встал из-за стола и подошел к отрытому окну. Пару минут он смотрел вдаль на хмурое небо, которое предвещало окончание жары и начало осени.

— Сколько лет меня окружают женщины, но до сих пор не могу их понять, — сказал он, выглянув наружу и любуясь трудами своих слуг — по совместительству садовников. — Резвиться с кастратом… Вот это ты меня удивила.

Меня словно окатили ведром ледяной воды. Я не нашлась, что ответить. Он сказал это, как факт, без намека или подозрения. Будто с самого начала все знал, следил за нами и слышал каждый вздох.

— Отправляйся вниз и найди Оливу. Сегодня до конца дня будешь работать на кухне.

Я думала, Анаксимандер прибьёт меня за измену ему, великому султану, но он просто отправил на кухню. Вот уж поистине непредсказуемое создание.

========== Глава 4. ==========

«Так я и пошла на твою кухню», — ругалась я про себя, пустившись бегом обратно в подземелье, из которого раньше так мечтала выбраться.

Минуя погреб, лестницы, свою бывшую темницу, я бежала по извилистому коридору, даже не разбирая пути. Остановилась лишь тогда, когда обнаружила, что знакомые места уже давно остались позади, а передо мной продолжал разветвляться коридор.