Инициатива наказуема (СИ)

Я подняла голову, и слезы на глазах тут же высохли. Анаксимандер все еще сидел на мне и с недоумением смотрел на прошедший сквозь его тело клинок мачете. За ним стоял Ник. Он держал оружие за рукоятку. Лицо его исказил ужас, с него градом тек пот. Трясущимися руками он вытащил мачете из сердца своего отца и яростно вонзил его в то же место еще раз. Анаксимандер не сразу опомнился и осознал, наконец, что на него напали.

— Ах ты, сучий выродок!

Он зашипел и кинулся на Николаса. Тот быстро отскочил, но вампир молниеносно поймал его и повалил на пол. Недолго думая, я полезла в матрас и, наконец, нащупала рукоять топора в наспех проделанной дырке в перине, как раз под моей подушкой. Ник закричал — отец схватил его за лицо и, видимо, собирался выдавить глаза. Мачете так и осталось торчать в спине вампира.

Испугавшись за жизнь Никки, я подняла топор и, борясь с приступами кашля, ударила Анаксимандера в шею. Конечно, мне не удалось отрубить ему голову, но я пронзила плоть почти до позвоночника, заодно срезав приличное количество длинных волос. Он не просто закричал, он заорал так, что у меня заложило уши. Кровь фонтаном хлынула из открытой раны, и эта боль отвлекла его от убийства сына. Он схватился за шею, и полностью потерял над собой контроль: вампир будто не мог определиться, на кого нападать. Обернувшись, он увидел меня с окровавленным топором в руках.

«Маленькая шлюха» — прочитала я по его губам, потому что ничего не слышала — в ушах звенело.

Тут я увидела, что тело его побледнело и прямо на глазах покрылось морщинами. Оставшиеся волосы в одну секунду превратились в седину, а торчавшее в сердце мачете просело и проехало еще пару сантиметров вниз. Анаксимандер скривился и оскалился. Он кинулся ко мне так прытко, что я не успела нанести последний удар, и мы упали, поскользнувшись в луже крови. Он стал вырывать у меня орудие, крича, как безумный: «Предатели! Ублюдок и шлюха!» Я ворочалась и боялась даже посмотреть на его озлобленное лицо, постаревшее лет на сто. Из его рта, носа, груди и шеи текли реки крови, все такие же горячие, как пару минут назад.

— Сдохни ты уже! — закричала я, и боги, наконец, услышали мою молитву.

Ник пришел в себя и подскочил к нам. Резким движением он вытащил мачете из грудной клетки вампира и со всей силы вонзил тому опять в шею, но вытащить обратно не смог. Наш меч правосудия снова застрял. Анаксимандер, видимо, уже начал терять силы, но умирать очень не хотел. Его рвало кровью прямо на меня — лицо и шея полностью покрылись мерзкой густой жидкостью, которая быстро свертывалась и плотной пленкой застывала на теле. На последнем издыхании, он схватил меня за шею и снова принялся душить. Мне не хватало кислорода, и инстинктивно я выпустила топор из рук. Кровь залила мне рот и глаза. Все, что я могла видеть, это редкие участки потолка и седой лоб вампира.

В последний момент я разлепила веки и увидела, что Ник заносит топор над своим отцом. Один взмах — и его голова отлетела в стену. Тело замерло и тут же рухнуло на меня сверху, накрыв с головой. От болезненных прикосновений скользкой плоти к свежим ожогам я закричала. Вид обезглавленной туши вызывал тошноту, а мерзкий запах плоти и мяса врезался в ноздри.

От страха и отвращения я зарыдала, толкала тело, но сил не хватало, чтобы выбраться из-под него. Ник подбежал и вытащил меня. Мы не успели опомниться, как дверь открылась настежь и ворвалась Моника.

Сначала она увидела нас, и волосы ее встали дыбом. Потом перевела взгляд на нагое тело отца, а затем на лежавшую у стены голову, которых отделяла друг от друга ровная кровавая дорожка. Моника завизжала и, будто лишившись сил, сползла по стенке. Кажется, она не понимала, что произошло. Забыв о нашем существовании, она на четвереньках подползла к лежащему животом на полу телу старика и подёргала за плечо.

— Отец, — прошептала она, бледная, как смерть. Затем подошла к голове, на лице которой застыл злобный оскал. — Что с тобой? Как же так?

Она закрыла ему веки и несколько минут гладила по седым волосам. Я в это время пыталась откашляться. После того, как меня чуть не задушили, организм никак не мог прийти в себя и восстановить дыхание.

— Вы убили отца!!! Предатели!!! — она вскочила и бросилась на нас, но Ник схватил ее за руки и силой посадил на кровать.

С ужасом я обнаружила, что рабская любовь к вампиру не прошла даже после его смерти. Получается, что каждая служанка теперь представляет для нас опасность. Вдруг меня затошнило, но откашлявшись, я сдержала порыв.

— Адена, ты наглоталась его крови! — закричал Ник, удерживая визжащую Монику на постели. — Нужно срочно избавиться от нее!

— Что мне делать?! — в панике спросила я, пытаясь перекричать Мо.

— Беги вниз, в санитарку! Выпей что-нибудь рвотное! Пальцы тут не помогут!

Я поднялась и только-только собралась выбежать из комнаты, как путь мне преградили три женщины. Олива с ужасом смотрела на кровавую баню, развернувшуюся в спальне и на труп их возлюбленного хозяина.