Инициация

– Высокое начальство пригласило тебя в оплаченное путешествие в их мир. Они могли бы натравить на тебя Ползунов у тебя же дома, могли похоронить тебя заживо в славном уютном дольменчике километрах в десяти от твоего двора. Да-да, Моки выбрали этот участок не из-за прекрасных видов и не из-за зеленых пастбищ. Но, увы, в том дольмене портала нет. Это, скорее, желоб для отправки живого мяса.

– Бэрри, давай не будем добивать его, да? Он старается держаться молодцом.

– Mea culpa,

 – сказал Рурк. – Как я уже говорил, такие приглашения получают очень немногие. Окажи себе услугу. Одному дьяволу известно, что с тобой произойдет, если ты откажешься.

Дон на минуту задумался. Медленно – из-за того, что внимание раздваивалось, он проговорил:

– Если эти ваши повелители так могущественны, зачем им человеческая кожа? Слишком примитивная технология для инфильтрации в экосистему.

– Для наблюдения за муравьиной колонией в нее помещают зонд, – ответил Волвертон. – Кожа не просто сдирается с одного тела и надевается на другое, как плащ. Это, по сути, трансплантация, полная ассимиляция, вплоть до работы нервной системы. К тому же это облегчает коммуникацию. Я подозреваю, что тут задействованы механизмы куда более изощренные, чем наши ракеты, батискафы или сверхпроводники.

– Коммуникация – лишь малая часть общей задачи, – добавил Рурк. – Солнце и Луна дают слишком яркий свет, на Земле слишком тепло. А они не большие любители света.

– Бэрри, хватит. Они не любят такие разговоры, ты забыл?

Рурк облизнул губы и окинул взглядом пещеру. Взяв себя в руки, он сухо продолжил:

– Дело все в том, что им нравится пугать нас до усрачки. Дать маске соскользнуть, выставить напоказ молнию костюма – это еще далеко не все удовольствия! Вспомни старые сказки. В «Румпельштильцхене» все описано черным по белому, если уметь читать между строк. Это просто библия Созданий Тьмы. Все их желания и пристрастия.

– А что насчет Бронсона Форда? – спросил Дон. – Бэрри, твой пацан кто – инопланетянин или сатанинское отродье? В прошлые выходные мы с ним отлично поболтали у тебя в гостях, Коннор. Повеселились от души. Похоже, он пытался дать мне понять, что происходит. Жаль, что у меня память дырявая, как решето.

– Он и не думал ничего тебе давать, он высасывал твой страх, – сказал Рурк, не скрывая раздражения. – У него на тебя зуб. Ему нравится смотреть, как ты трепыхаешься, когда начинает припекать.

– Честь говорить с ним редко кому выпадает, – сказал Волвертон, словно не замечая Рурка. – Он обладает огромной властью среди себе подобных и редко снисходит до разговоров. Это он приказал доставить тебя сюда, к этому сакральному месту, и предложить тебе возможность примкнуть к нашему братству. По другую сторону портала тебя ждет нечто столь же прекрасное, сколь и зловещее. Новая жизнь. Пройдя сквозь мембрану, ты сможешь нырнуть во тьму вместе с любимой женой. Сможешь измениться и вернуться обратно, став частью чего-то иного, намного превосходящего твою человеческую сущность.

Не успев осознать, что он делает, Дон оказался метрах в пяти от зиккурата. Рурк, двигаясь рядом, поддерживал и направлял его. Волвертон остался позади, в окружении факелов, вдруг разом вспыхнувших и осветивших еще часть пещеры, – но потолок по-прежнему тонул во мраке. Древние руны и изображения пришельцев испещряли неровные стены, покрытые вековой наледью и утыканные отверстиями, похожими на червоточины. Одни были размером с норку зверька, другие высотой с двери. Дон припомнил слова Ордбекера: «Внутри этой горы настоящие пчелиные соты».

И соты эти тянутся далеко за пределы горы Мистери Маунтен, не так ли? Его подозрения подтвердились, когда в черном отверстии зиккурата вспыхнули искры света, фосфоресцирующие частицы газа и облака звездной пыли, резко повеяло ледяным холодом, и изо рта стал вырываться пар.

Все вокруг пошло рябью, словно покрывшись пленкой, затем звезды исчезли, а пленка разошлась с тихим влажным звуком рождения чего-то живого. Растекшийся черный яичный желток с чавканьем устремился с вершины вниз, к подножию зиккурата, и от набежавшего озерца повеяло требухой и гниющими на жаре отбросами. Смотреть в сочащееся жижей отверстие было все равно что смотреть в перевернутый телескоп. Что-то большое перегораживало жерло межзвездного тоннеля – огромный широкий столб величиной с многоквартирный дом или боевую рубку авианосца, трясущийся и вздрагивающий, как может трястись и дрожать только плоть живого существа.