Инквизиция

– Мой клан послал вам на помощь четыре корабля. Четыре корабля, уничтоженных в гавани из-за предательства апелагского президента. Больше никто не посылал.

– Странная версия истории! – фыркнула Персея.

– Можно подумать, мы никогда ее не слышали.

– Вообще-то это правда. Во время Священного Похода из Фетии пришло подкрепление, хотя я до сих пор не знал, какой клан его отправил, – сообщил Сэганта. – Рал Тамар перешел на другую сторону и уничтожил это подкрепление.

– Апелагское единство снова в действии, – пренебрежительно обронил Мауриз. – А что сделали лично вы? Вы послали за подмогой за пределы Уолдсенда? А может, набрали армию? Насколько я помню, именно тогда вы осознали свое кэмбресское происхождение и надолго уехали.

– Я уехал добиваться помощи, поскольку от вас ее ждать не приходилось, – огрызнулся Сэганта, в первый раз задетый за живое. – Не важно, кто был виноват в последнем Священном Походе. Важно то, что вы пытаетесь заменить фараона иерархом, религиозным лидером, который будет считать нас всего лишь средством для свержения императора.

– Я приехал не для того, чтобы обсуждать детали этого подложного заговора.

– Нет, ты приехал, чтобы его осуществить. Здесь это считается изменой, и я не могу этого позволить.

– Вы неправы, – отрезал Мауриз, направляясь к двери. Прямо перед ней он остановился и повернулся, скрестив руки. – Этот план должен возродить Иерархат, незаконно упраздненный религиозным указом двести лет назад, и заставить Оросия отречься от власти в пользу Ассамблеи. Что неизбежно повлечет за собой изгнание клерикальной падали, которая слишком долго наводняет эти острова. В отношении религии фараон подчиняется иерарху, но иерарх не имеет никакой светской власти. Возможно, это измена, но только против императора.

– Пока не зайдет речь о том, кто возглавит это священное восстание, – едко возразил Сэганта. – Уверен, что в вашем маленьком фетийском заговоре найдется место для апелагов. А что станет с вашим главой после переворота? Вряд ли ты убедил, иерарха, что его служба продлится хоть на секунду дольше, чем будет абсолютно необходимо. Чтобы он отрекся от власти, как же. Ты хочешь положить конец императорской династии, самой идее императора, но прежде чем это случится, три человека должны будут умереть. Император, иерарх и их кузен Аркадий. Потому что, если они не умрут, Мауриз, ты никогда не будешь в безопасности.

– Мы не убийцы, Сэганта! – вспылила Палатина, почти выскакивая из своего кресла, в котором молча сидела, кипя от ярости. – Вы принимаете нас за глупцов? Фетия могла бы стерпеть смерть Оросия, но не более. Нам нужен иерарх! Нам нужен Аркадий! Вы правда думаете, что Фетийская республика устроила бы Сферу? Жрецы могут контролировать монархов, как вы знаете, но не республики. Вы кэмбрессец, ради Рантаса – вы же сами фактически вышвырнули их!

– Извини, Палатина, но Фетия никогда не заботится ни о чьих интересах, кроме своих собственных.

Это была удивительная жанровая картина, остановленный момент: надменный Мауриз, наблюдающий у двери, в его сверкающих глазах видна расчетливость; Палатина, свирепо взирающая на Сэганту; сам вице-король, стоящий с решительным видом, сжав руки за спиной; Лиас и Персея, напряженно следящие за перепалкой; Телеста, обособленная и бесстрастная в своем углу. Факелы слегка мерцали – признак плохого качества огненного дерева.

Как ни странно, тишину нарушила Телеста:

– А вы и о чужих интересах думаете, так надо полагать? Все наши взгляды относительны, конечно, но мы делаем то, во что верим, потому что мы – фетийцы и хотим помочь Фетии. Мауриз фетиец, Палатина, я… и Катан больше фетиец, чем он думает. Или вы хотите нашей помощи, или вы хотите независимости, но нельзя же критиковать нас за то, что мы изоляционисты и империалисты одновременно.

Сэганта взял со стола полный бокал вина и поднес его к факелу. На противоположную стену упала длинная тень.

– Фетийская империя – это иллюзия. Она кажется гораздо больше, чем есть. Ее тень накрывает весь мир, но это всего лишь тень. – Он снова опустил бокал. – Красивая, как этот бокал, но. хрупкая. – Сэганта стукнул по нему ногтем, и прозвучал тонкий, диссонирующий звук. Секунду я думал, что он сейчас бросит бокал, но этот жест был бы не в его стиле. Он поставил бокал обратно на стол.

– А что осталось от Калатара после двухтысячелетней истории? – все тем же тихим тоном спросила Телеста. – Когда-то у вас была своя империя, в те дни, когда Техама еще что-то значила. Две тысячи лет назад, когда в Фетии еще никто не жил, не было ничего, кроме Техамы и Таонетара. Техамское Содружество, протянувшееся на тысячи миль во все стороны. На тысячи миль от вашего центра, острова Калатар.

То, что сначала казалось просто очередным аргументом в споре, оказалось чем-то большим. Я увидел, что все глаза устремлены на Телесту, а она говорила нам такое, чего я никогда раньше не слышал.