Инквизиция

Примерно через полчаса, съев быстро приготовленный ужин и смыв с себя соль, я сел за маленький письменный стол у себя в комнате. Ложиться спать не хотелось из-за неясной мысли, мелькавшей на краю моего сознания после импровизированного урока истории Телесты. Моя спальня не отличалась роскошью. Стены были выкрашены в огненный рыжевато-красный цвет, а на плиточном полулежали желтые ковры. Но она была лучше всех комнат и гостиничных номеров, в которых я останавливался с тех пор, как уехал из дома. Разве что в Илтисе у меня было вполне удовлетворительное жилье – но я не хотел вспоминать Илтис.

Я не удивился, когда спустя несколько минут в мою дверь постучала Персея. Она уже сняла официальную белую мантию и осталась в простой зеленой тунике.

– Привет. – Я слабо улыбнулся, встал и предложил девушке кресло.

– Я весь день просидела в креслах, поэтому воспользуюсь кроватью – если не возражаешь?

– Тебе не нужно спрашивать.

– Ты, как всегда, вежлив. – Персея помолчала. – Я сожалею о своей вспышке там, в приемной, но я сказала, что думаю. Если я правильно поняла, ты не хочешь иметь ничего общего с их заговором? На самом деле ты ни в чем не уверен.

Я не думал, что меня так легко раскусить. Впрочем, мы хорошо знали друг друга – когда-то мы даже были любовниками. Осталось только понять, с какой целью она пришла. Каков ее политический интерес, ведь он, кажется, есть у всех?

– Да, не уверен, – признался я, снова садясь.

– Не беспокойся, я пришла не уговаривать тебя примкнуть к моей партии. У меня нет партии, но мне не нравится Мауриз. Телеста, кстати, тоже. Она кажется безобидной, но это не так.

– Я бы не назвал ее безобидной, но…

– Телеста историк, и хороший историк, нам следует это уважать. Но она использует свои знания на пользу собственного дела, приводит исторические факты, чтобы подкрепить свои доводы. Она делает это так хорошо, что ты не замечаешь, как это происходит.

– Я думал, у тебя нет своего интереса.

– У меня нет. Кажется, Телеста придерживается более умеренных взглядов, чем Мауриз, и поэтому должна быть более нейтральной. Я не говорю, что это не так, просто она не столь беспристрастна, как утверждает.

– А ты?

– Прежде всего, Катан, я твой друг. Я не участвую ни в каких заговорах. Я вижу, что тебе плохо.

Прежде чем ответить, я помолчал – чуть-чуть, но и этого хватило, чтобы обнаружить свои колебания.

– Ты хочешь быть иерархом? – прямо спросила Персея. – Скажи мне прямо.

То хрупкое обязательство, что я принял на себя в Илтисе, дрогнуло и распалось на части. Я забился в кресло, вновь стыдясь своей слабости. С самого Рал Тамара мной помыкают. Я слишком нерешителен, чтобы чего-нибудь достичь, чтобы встать на ту или другую сторону. Я презирал себя за это, но, кажется, был не способен что-либо изменить.

– Нет. – Я заставил себя поднять глаза и четко произнес: – Совсем не хочу.

– Почему?

– Что значит почему?

– Почему не хочешь? Расскажи мне. Почему ты предпочел бы остаться безвестным эсграфом и магом, нежели быть иерархом Фетийской Империи?

– Зачем мне быть иерархом, Персея? Я не религиозный предводитель. Я вообще никакой не предводитель. Как я могу кого-то убедить, в том, во что сам не верю? Чем я заслужил такую честь – только своим происхождением?

– Разве Лечеззар сколько-нибудь лучше тебя?

– Я не религиозный предводитель! – повторил я, раздосадованный, что Персея этого не понимает. – Я не мессия и не буду мессией. Я родился в семье, где каждый со странностями, но очень далеко от нее ушел. Меня воспитали не как Тар'конантура, и я не собираюсь им становиться.

Пока я говорил, Персея не сводила с меня своих спокойных зеленых глаз. В них отражались печаль и сочувствие.

– Катан, ты действительно готов всю жизнь служить океанографом? Проводить эксперименты, путешествовать по побережью, спорить с коллегами, сочинять бюджетные заявки? Это та жизнь, которую ты хочешь вести?

– Да, да, – свирепо отрезал я. – И можешь сколько угодно подчеркивать отрицательные стороны. Разве все должно сводиться к политике?

– И ты сможешь спокойно сидеть и наблюдать за событиями, за возвышением или падением Сферы? Видеть еще один Священный Поход на Архипелаг, нашествие инквизиторов? Быть далеким зрителем, когда Оросий пошлет на Архипелаг свой флот и начнет войну? Скорбеть на похоронах очередного республиканского лидера, убитого людьми императора в зале заседания Ассамблеи? А что будет, когда ты услышишь о смерти последнего фараона Калатара?

– Неужто каждый должен заниматься политикой?

– На Архипелаге каждый вынужден ею заниматься. Но не все имеют твои таланты, как бы они тебе ни достались. Я не получаю удовольствия, говоря о людях правду, как сегодня. Особенно о фетийцах. Им нужна реставрация, возрождение. Нам нужно освобождение. Тебе незачем делать это в одиночку, да ты и не сможешь. Но ты – тот, кто ты есть, и поэтому ты способен помочь.