Инсайдер

— Сектанты и бунтовщики, — сказал спокойно Шаваш, — нарушали покой империи, болтали всякие глупости, мутили разум людей. Не было никакой возможности выловить их разом, — они прятались, выступали поодиночке, грозили местью за смерть собратьев. Нынче мы собрали сектантов в одно место и уничтожили эту нечисть раз и навсегда. Теперь мы можем вести переговоры с Федерацией как равное государство, не страдающее от сумасшедших шаек. Тот простой народ, который верил сектантам — он будет верить Киссуру. Те чиновники, которые ужаснулись сектантам, — они будут доверять мне.

Шаваш повернулся от окна. В глазах маленького чиновника горело и плавилось закатное солнце, полуоткрытые губы были сведены усмешкой…

— За что? — вдруг спросил Бемиш. — За что ты ненавидишь нас, Шаваш? Не меня, а Федерацию? Лицо чиновника исказилось.

— За что? А ты сам не догадываешься, Теренс? За то, что вы такие чистенькие. За ваши сверкающие машины. За блестящие фантики, за рекламные щиты, за то, что, когда вы приезжаете в самый грязный город, вы строите себе гостиницу, где нет грязи и нищеты. Народ нищих ненавидит богатых: ты этого не знал?

— Не знал, что ты нищий, — пробормотал Бемиш. — Я думал, ты достаточно наворовал у собственного народа.

Шаваш засмеялся:

— Я не всегда был богат — это ты забыл? Ты знаешь, как я учился грамоте? Я стоял у указных столбов и сличал слова глашатая с буквами. Мой отец был самый нищий в деревне шаман; я воровал на улицах и пил из луж. Мне повезло: я встретил Нана и попал не в шайку, а в Лицей Белого Бужвы, что, впрочем, для землянина одно и то же. А когда я был чиновником, семь лет назад, я каждый день ожидал ареста, пыток и ссылки. Ты когда-нибудь ожидал ареста, Теренс? Даже если бы тебя арестовали за езду в пьяном виде, не думаю, что тебя посадили бы по этому случаю в земляную яму.

— Не оспариваю, — согласился Бемиш, — земляные ямы — это преимущество вашей цивилизации.

— Это действительно преимущество, Теренс, — без земляных ям жизнь невкусная. Как мясо без соли. Шаваш резко взмахнул рукой.

— Когда вы передадите наши требования о переговорах, Теренс, не забудьте подчеркнуть, что они должны идти на самом высшем уровне. Со стороны Галактики их должны возглавлять президент Федерации, со стороны Вей возглавлять их буду я.

— Вы оба сумасшедшие, — тоскливо пробормотал Бемиш, — будь проклят тот день, когда я подумал, что вы, Шаваш, нормальный чиновник, только потому, что вы берете много взяток.

* * *

В сопровождении Киссура Бемиш прошел по главному зданию космопорта. Состояние его было несколько лучше, чем он ожидал: даже в барах кое-где оставались целые бутылки. Пол был свежевымыт, а на табло главного зала высвечивалась еще не перемененная надпись «Да здравствует партия народной свободы».

Ущерба в здании было на несколько миллионов, но Бемиша, к его собственному удивлению, это почти не волновало. В конце концов, вчера утром он был уверен, что по зданию будут бить прямой наводкой из мезонной пушки, так чего теперь косить глазом на развороченный дисплей у стойки «SpaceXtra»? Ашиник, Ашиник! Думал ли ты, требуя Киссура в первые министры, что через двадцать четыре часа Киссур повесит тебя на башенном кране!

— А где рядовые сектанты?

Киссур провел рукой по горлу. Бемиш понял, отчего свежевымыт пол.

— Сколько их было?

— Да не больше сотни, — спокойно соврал Киссур.

— Вранье! Не меньше двух тысяч!

Киссур пожал плечами.

— Я могу видеть полковника Рогова? — спросил Бемиш.

Они поднялись по недвижному эскалатору на второй уровень и зашли в диспетчерскую.

Полковник лежал на столе. Кто-то подложил ему под голову белую подушку, сложил на груди руки и надел на голову погребальный венок из белых цветов, как это в обычае у аломов, когда хоронят воина.

— Его убили? — спросил Бемиш.

— Он был настоящий воин и не нуждался в чужой руке, чтобы пустить в себя пулю, — ответил Киссур.

Бемиш приподнял венок и увидел под крупными лепестками белосвечника едва заметную круглую дырочку у виска.

— Я должен был поступить так же? — спросил Бемиш.

— Ты бизнесмен. Тебя это не касается.

Бемиш молча опустил венок и вышел из комнаты.

Киссур задержался, чтобы поправить не так легшие цветы.

— Я рад, что на Земле еще остались воины, — сказал Киссур.

* * *

Впоследствии так никогда и не удалось установить, сколько сектантов в тот день было уничтожено по приказу Киссура и Шаваша. Достоверно было известно, что ни один сектант, бывший на космодроме в ночь с девятого на десятое, живым его не покинул.