Инспектор и «Соловей»

— Свистишь. А ведь я могу стукнуть куда следует о твоих прошлых делах. Срок свой ты не отсидел. Давай лучше сундук откроем. Выручка пополам. И больше мы не знаем друг друга. Иначе не развязаться нам.

— Да пойми ты, не занимаюсь и отмычки той нет. Человек ты или…

— Понимаю. Но и мне жить-пить надо. Такой случай не упущу. Ты ключик изготовь. Я через недельку опять тебя повстречаю или домой к тебе забегу.

На том и закончился наш разговор. Домой ехал с таким настроением, что в пору в петлю лезть. Попадись мне этот нэпман проклятый, который меня надоумил отмычку сделать, я бы его в клочья разорвал. Всю жизнь мне эта отмычка покорежила. Тому документы добудь, другому чужие деньги покоя не дают, а ты из-за этого рисковать должен.

Дома Ирина сразу догадалась, что у меня опять неприятности. Спросила:

— Золотозубый?

— Нет.

— А все остальное — ерунда, — рассмеялась она и стала накрывать на стол. — Не горюй, переживем.

— Ириша, мне ничего не страшно. О тебе и ребенке думаю. Как вы без меня жить будете?

Рассказал я ей о встрече с этим плюгавеньким, о его условиях. Решил их принять, чтобы отвязаться. Другого выхода нет… Есть один, но он, пожалуй, опасный. Можно его выдать милиции.

— Нельзя, Федя… Если пойдешь в милицию — с нами всеми рассчитаются… Феденька, на это дело мы вместе пойдем. Что с тобой будет, то и со мной. Если все пройдет ладно, мотнем отсюда на юг. Новые документы добудем, спрячемся.

Вскоре мне удалось незаметно сделать новую отмычку. Через несколько дней явился ко мне этот наводчик и мы вместе с Ириной отправились на дело. В городок, о котором он прежде говорил, прибыли около полуночи. Время было летнее, и мы с Ириной пристроились в небольшом привокзальном скверике, а плюгавый пошел смотреть место. Долго его не слышно и не видно было. Наверно, у нас в ту ночь была одна мысль: хоть он бы голову себе там сломал или под машину попал. К сожалению, с ним ничего не случилось. Было самое конокрадово время, когда он появился и спокойно сказал:

— Полный порядок. Сторож дрыхнет. Ход к бумагам открыт. Пошли.

Мы поплелись по переулкам, петляли из одного в другой, пока совсем не потеряли ориентиры. Мелькнула у меня мысль: если придется бежать, то и знать не будешь, в какую сторону. Наконец, мы уткнулись в высокий тесовый забор. Проводник пошел вдоль него, считая доски. Вот он остановился и потянул на себя одну. Она, скрипнув, отошла со своего места, образовав проход в заборе. Мы пролезли во двор. В тусклом свете далекого фонаря видны были штабеля ящиков и между ними узенькие коридоры-проходы. Проводник увлек нас в один из них. Ирина шепотом спросила:

— Это овощная база. Откуда здесь деньгам быть?

— Сам видел, как в банке их получали. У них сезон заготовок начинается.

Вскоре мы увидели небольшое здание.

— Контора там, — прошептал проводник. — Третье окно слева — касса. Зарешечено. Надо входную дверь отпереть и по коридорчику пройти.

— А сторож где? — поинтересовалась Ирина. — Собак здесь нет?

— Старик спит в будке возле автовесов, собаку я вчера отравил. Будет тихо. Идите смело. А я на стреме постою. Если сторож зашебуршится — я его успокою, — в руке у него сверкнул финский нож. Проводник, крадучись, ушел по направлению к будке. А мы стояли и смотрели на темные окна конторы. Я и говорю Ирине:

— Давай откроем кассу, но ничего не возьмем. Скажем — пусто.

Но она сходу отвергла это предложение:

— Догадается или заставит на другое дело пойти. А здесь мы почти у цели.

Пошли мы на цыпочках к парадному ходу. В те времена еще не было таких хитроумных приборов сигнализации, какие сейчас везде понаставили. Вся надежда была только на сторожа. А мы знали, что он спит. Смело открыли первую, а затем и вторую дверь. Вот и окошечко с надписью «Касса». Снова поворот отмычки, и мы в комнате, где стоит сейф. От уличного фонаря на него падает свет. Хорошо вижу этот железный шкаф. Можно приступать к делу. Пускаю в ход отмычку, и дверка без сопротивления, будто ждала моего прикосновения, отворилась. На полках — аж дух захватило — множество пачек со сторублевыми купюрами. Ирина осторожно уложила их в два мешочка, которые мы прихватили с собой.

— Хорош куш, — прошептала она. — Хватит нам от всех бед откупиться.

Я присыпал полки своим порошком, затем закрыл сейф. Ирина пошла вперед, а я наши следы снова этой отравой побелил, чтобы завтра собака след не могла взять. Открыла входную дверь Ирина, и слышу застонала она, глянул: перед дверью милиционеры с пистолетами стоят, зыркнул назад: по коридору на нас еще пара идет. Один из них командует:

— Калугин, положите мешочки перед собой, а руки поднимите кверху.

Раз уж по фамилии называют, значит все знают. Продали нас и сопротивляться бесполезно. Слышу старший командует:

— Третьего не упустите. Берите без шума.

Нас уже обыскали, все из карманов вытряхнули, опись делают. Через пару минут прибежал милиционер и докладывает:

— Нет третьего, как сквозь землю провалился.

— Куда он мог спрятаться? — спрашивает старший. Теперь я видел, что он в форме полковника милиции. — Бежать он не мог, все входы перекрыты. Продолжайте поиск.