Инспектор Вест [Инспектор Вест в затруднении. Триумф инспектора Веста. Трепещи, Лондон. Инспектор Вест и Принц.]

— Нет, нет, — решительно заявил Муччи. — В отеле не останавливался ни один ребенок. Никто из сотрудников не заметил никакого ребенка, синьор. Я убежден, что если бы его хоть кто-то заметил, мне бы доложили. — Он прямо смотрел в глаза Роджеру, когда тот пожимал своими широкими плечами. Муччи был черноволос и на целую голову ниже Роджера. Конечно, никак не карлик, но весьма невысокий тип.

— Люди синьора Северини все время задают вопросы, мой персонал не имеет возможности заниматься своими прямыми обязанностями. — Он только что не добавил: «Надеюсь, вы не начнете с того же самого».

— Ладно, — отрезал Роджер, — забудьте об этом.

— Думаю, ваше решение правильное. — Глаза у него были черные, веки чуточку припухшие. — Вы не могли бы мне сообщить, как здоровье бедной синьорины Пеглер? Мне ее очень жаль.

— Вряд ли она придет в себя сегодня, — ответил Роджер.

Казалось, Муччи приободрился.

— Вот как? Из-за шока?

— Полицейский врач дал ей снотворное. — Роджер больше не сомневался, что Муччи повеселел от его слов.

— Да, ей полезно как следует выспаться… А теперь, синьор, вам пора спуститься вниз пообедать. У нас сегодня особое меню.

Роджер кончил обедать, смакуя фруктовый салат под соусом «марашино», когда один из полицейских, дежуривших возле комнаты Энн Пеглер, пришел сообщить ему, что девушка проснулась.

Через двадцать минут после этого Роджер неторопливо поднялся из-за стола. Его не оставляло необъяснимое чувство, что за ним все время наблюдают. Он заметил, что дверь комнаты напротив помещения Энн Пеглер была неплотно закрыта, и подумал, не прячется ли кто-нибудь за нею. Он все сильнее и сильнее тревожился за девушку.

Роджер вошел внутрь.

Медсестра склонилась над постелью и поправляла подушки. На ночном столике горел турецкий ночник, но света было вполне достаточно, чтобы уловить лихорадочно горевшие глаза девушки. Сестра успела расчесать ей волосы и обтереть влажной губкой лицо. Энн была необыкновенно бледна, даже губы слабо отличались от щек.

— Синьор? — сестра пододвинула стул.

— Благодарю.

Роджер сел, чувствуя на себе обеспокоенный взгляд Энн Пеглер, понимая, что если он задаст неверный вопрос или скажет неточные слова, то может вызвать у нее истерику.

— Привет, мисс Пеглер, — начал он. — Я пришел, чтобы предложить вам свою помощь. Я приехал сюда из Англии вместе с женой.

Она молча смотрела на него.

— И я счастлив, что мне удалось доказать одну важную вещь. Мы теперь определенно знаем, что на Джима Барнетта напали на улице в тот самый день.

Энн протянула к нему руку и заговорила умоляющим тоном:

— Это верно? Вы сможете это доказать? Вы можете заставить Северини этому поверить? — Ей не хватало воздуха.

— Он уже поверил. Вам не о чем беспокоиться. Вам скоро возвратят ваш паспорт. Через несколько дней мы с женой поедем в Англию, возможно, вы пожелаете составить нам компанию.

— Я хочу как можно скорее уехать отсюда! Я ненавижу Италию и не могу тут больше оставаться!

— Как только вы поправитесь, мы и поедем, — пообещал Роджер. Он пожал ей руку, такую же горячую и влажную, как и ее лицо. Ему казалось, что если он найдет необходимое заветное слово, он сумеет вытянуть из нее правду. Она боялась не только того, что произошло, но и полиции. Была и еще какая-то скрытая причина. Энн могла оказаться необходимым свидетелем.

Может быть, у нее все-таки нечиста совесть? Или же она чудовищно напугана? Скорее второе. Все дело в Муччи.

Что ж, надо рискнуть с этим Муччи.

Конечно, после этого она может вообще замкнуться, отказаться отвечать. А может, наоборот, станет откровеннее, на что он и рассчитывал.

— Есть одна вещь, которую я хотел бы узнать, — начал Роджер и пожал ей руку. — Кого вы так боитесь? Кто вас напугал? Муччи, управляющий?

Она еле слышно прошептала:

— Вы знаете? Хорошее начало!

— Он из тех молодчиков, которые могут напугать до безумия обыкновенного человека, — сказал Роджер.

Ни в его голове, ни в манерах не было заметно чувства торжества. Все оставалось прежним. Вот ведь как бывает: ты можешь работать по делу неделями, иногда месяцами и ничего не добиться… А потом какой-то пустяк, везение направят тебя по верному следу, и все сразу же встанет на свои места. Когда такая удача выпадает сразу — ты триумфатор.

А ведь на этот раз Роджер случайно заметил из окна, какими глазами Энн Пеглер смотрела на управляющего, когда он проходил по двору.

— Только я не знаю, Энн, как это Муччи удалось вас запугать? Чего он хочет?

Ее начало трясти.

— Не нужно больше переживать, — спокойно сказал Роджер, — его разыскивают по другому делу. Так что он больше не сможет принести никакого вреда. — Роджер был уверен, что говорит чистую правду. — Так чего же он от вас хотел и чем угрожал?

— Он, он сказал… — начала девушка, все сильнее дрожа, так что даже говорить ей было трудно, — он говорил, что сумеет заставить полицию поверить, будто я убила Джима. Он сказал, что у него найдутся свидетели. Он хотел…

Она разрыдалась. Роджер понимал, что в ее положении такой угрозы, было достаточно, чтобы заставить ее молчать. Но теперь она уже выскажет все, что у нее наболело.