Инстинкт мести

– Кому – читателям? Тогда они у вашей газеты не вполне адекватные. Да и не думаю, что им так уж интересна смерть Берлицкого. Они и думать про него забыли, мечтая вернуть свои кровные, все до копеечки. И размышляют о том, как не ошибиться в следующий раз, когда снова появится желание отдать на хранение кому-нибудь свои трудом заработанные денежки… Напиши лучше о том, что в ходе следствия обнаружены материалы, которые помогут воссоздать деятельность банка и восстановить списки вкладчиков, а также экономические, бухгалтерские и прочие документы. Так ты не только успокоишь и обрадуешь вкладчиков, но и заставишь нервничать истинных виновников банковских хищений. И тогда они вынуждены будут предпринять для своей безопасности какие-то действия – попытаются скрыться или совершат ошибку, которая и поможет нам их разоблачить.

Ася во все глаза – учитывая и третий, который, как уверяют, находится в центре лба, – смотрела на Ростоцкого, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.

– Значит, вы хотите, чтобы у них земля горела под ногами?

– Желательно. Тем более что вам, журналистам, позволено гораздо больше, чем нам, следователям. Вы, например, можете публично высказывать свои мнения или убеждения, и никакой закон не сможет заставить вас отказаться от них. А если употребить в статье такие слова, как «возможно», «кажется», «вероятно», уж совсем незамысловатое «а вот ходят слухи…» или еще проще «а вот говорят…», прямо как у старушек на лавочках возле подъездов, то ни один из героев статьи даже в суд не сможет подать на вас за клевету. Потому что свобода мысли и слова у нас гарантирована Конституцией. Или, например, описывая явно негативное действие в нашем конкретном случае – о строительстве банковской пирамиды, – можно даже восхититься завидной смекалкой руководства и работников банка, обещающих баснословную выгоду клиентам и привлекающих так много вкладчиков. А вместо утверждения можно задать риторический вопрос: «Интересно, а правоохранительные органы расценили бы строителей банковской пирамиды как расхитителей вкладов клиентов или нет?» А вот мы, наоборот, должны в своей работе придерживаться не оценочных суждений, а фактов.

– Ну смотрите, Борис Иванович! Как бы вам не пожалеть о своих словах.

– Фомушкина, хватит мне голову морочить. Может, тебе уже пора?

– Борис Иванович, скажите честно: у вас что, язык не поворачивается называть меня по имени?

– Ася, тебе на работу не пора? Твой редактор, наверное, уже все глаза проглядел, ожидая тебя с заметкой в зубах.

– Борис Иванович, можно личный вопрос? У вас… жена есть?

– Нет. А что?

– И не будет! Если вы не избавитесь от излишней зацикленности на работе. Поверьте, вам совсем не повредит немного более легкое отношение к жизни. И еще: вам очень идет, когда вы улыбаетесь.

«Вот же сухарь! – возмущалась Ася, выйдя из кабинета. Щеки пылали, а в душе затаилась обида. – Нет, вы только поглядите: ни один мускул не дрогнул, даже бровью не повел! Я ему чуть ли не в любви призналась, а с него как с гуся вода. Словно я разговаривала не с человеком, а с бревном. Чурка с глазами. Чурбан стоеросовый! – Ася понятия не имела, что это такое, но к Ростоцкому очень подходило. – Ну погоди же! Я с тобой церемониться не стану. Тебе точно придется объясняться перед начальством».

На работе Ася собралась набросать заметку, но получилась целая статья. Более того, злость – то ли на банковских работников, то ли на Ростоцкого – сделала текст язвительным, колким, а правоохранительным органам и вовсе досталось по первое число. Благо Ростоцкий сам подсказал, как их задеть за живое и остаться при этом как бы совсем ни при чем. Ася отправила статью Зацепину и принялась ждать ответа. Через десять минут он вызвал ее к себе в ка- бинет.

– Ты чего такая взъерошенная, словно покусать кого задумала? Случилось что?

– Нет. Просто пообщалась с Ростоцким.

– Оно и видно. По статье. Нелегкий он человек.

– Вы с ним тоже встречались? И по какому же поводу?

– У нас теперь один повод видеться – злосчастный банк «Солли». Как твое журналистское расследование?

– Никак. Не получается у меня ничего. Даже с Ростоцким никак не могу найти общего языка. Ну не хочет он мне ничего говорить о ходе следствия. Это, видите ли, тайна за семью печатями.

– Не переживай. Как только дело сдвинется с мертвой точки, разговорится. Задача органов – расследовать дело и не дать преступнику уйти от ответственности. Задача журналиста – найти, показать, раскрыть проблему и вывести ее на обсуждение общественности.

– А если удастся найти не только проблему, но и преступника?

– Считай, что тебе повезло.

Ася ехала в метро и думала о Ростоцком. Может, выкинуть его из головы и вышвырнуть из сердца? И снова остаться одинокой и несчастной? Так хоть эта нечаянная любовь спасает от невыразимой тоски. Хоть какой-то лучик счастья в ее мрачной жизни. Да и тот, похоже, скоро погаснет, так как безответная любовь долго продолжаться не может. Она потихоньку изживает себя, потому что не подпитывается взаимностью.