Инстинкт мести

– Сонливость, депрессия, головокружение, тошнота. Затем прогрессирующий паралич, сопровождающийся полной потерей чувствительности и подвижности охваченных им частей тела.

– Каких именно?

– Паралич начинается со ступней и распространяется снизу вверх. Когда достигает диафрагмы, наступает смерть от удушья.

– А диагностировать такую смерть возможно?

– Только по изменениям в органах и тканях – вряд ли. Понадобится исследование, например, рвотной массы и мокроты. А лучше, если будут свидетели, а также вещественные доказательства. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Спасибо, вполне. А если отравление длилось годами, понемножку, организм мог бы привыкнуть?

– Хотите попробовать? Не советую. Вполне возможна передозировка. И тогда прогноз оптимистичным не назовешь: даже если сердце и легкие удастся запустить, то восстановить погибшие клетки головного мозга будет уже невозможно. Содержащийся в болиголове кониин обладает курареподобным действием, однако спектр его токсических процессов значительно шире. Но главная его особенность – блокировка нервно-мышечной передачи.

– А в крови могут быть обнаружены следы кониина?

– Он выделяется из организма с мочой и выдыхаемым воздухом, поэтому сомневаюсь. Знаете, что означает слово «кониум»? «Умерщвление». Поэтому выбросьте из головы болиголов и живите спокойно. Не ищите приключений на свою… голову.

Вернувшись в гостиницу, Ася тут же улеглась спать. Но ей снились такие кошмары, что, проснувшись в поту от страха и слезах из-за какого-то случившегося с ней во сне горя, уснуть она уже не смогла. То Асе казалось, что кто-то заглядывает к ней в окно, хотя ее номер находился на третьем этаже, то слышался тихий стук в дверь и даже звук вставляемого в замочную скважину ключа.

Еле дождавшись рассвета, она отправилась в душ. Ее рейс до Москвы только после обеда, поэтому есть время заглянуть к старушонке. Ася просто посмотрит ей в глаза и задаст всего один вопрос: «Зачем вы это сделали?»

Позавтракав в номере, она решительно направилась по знакомому адресу. Медленно шла по скверу и пыталась уговорить себя не делать глупостей. Голова почти не кружилась, но ощущение того, что она сама не своя, все же присутствовало. Может, не стоит встречаться с этой ведьмой?

Стоит. Иначе Ася сама что-нибудь напридумывает такого, что от страха, поселившегося в ней, уже трудно будет избавиться. Надо идти до конца и выяснить намерения отравительницы… Чтобы старуха ее совсем уморила? Но Ася больше ничего не станет принимать от нее – ни чаев, ни ватрушек.

Подходя к дому, она снова увидела собравшихся на скамьях по обеим сторонам от подъезда старушек. «Словно охраняют подступы к входу, – думала Ася. – Чтобы никто не прорвался в дом. А кто и прорвется, получит свою порцию яда. Такова цена любопытства».

– А вот и я. Вы по мне еще не соскучились?

– Не очень как-то. Зачем пришла? Опять о ком-нибудь выведывать?

– Да. На этот раз меня интересует Зоя Никитична.

– Копцова, что ли?

Ася почувствовала, как у нее снова закружилась голова, ослабли колени. На этот раз сознание с подсознанием скооперировались и дружно вопили: «Спасайся кто может! Беги, полоумная, пока на запчасти не разобрали, как обещал Копцов». Ася присела на скамью.

– Она в этом подъезде живет, на первом этаже?

– А ты откуда знаешь?

– Да в гостях у нее вчера побывала.

– Тогда чего спрашиваешь? Иди к ней.

– А разве она здесь с вами не сидит?

– Нет. Как сына старшего, Виктора, похоронила, так и перестала с нами общаться.

– А ее младшего не Алексеем зовут?

– Алексеем. Он в полиции служит. Такой же хороший и порядочный, каким был Виктор. У Никитичны оба сына как на подбор: умные, видные, работящие. После того как похоронила старшего, совсем не выходит на улицу. С нами перестала общаться. А ведь такая прежде развеселая была. Мы даже скучаем по ней, прежней. Сейчас и не здоровается, словно не узнает нас. Видимо, сильно на нее повлияла смерть сына.

«Так она сумасшедшая! – поразилась Ася. – Час от часу не легче. Бежать отсюда скорее, пока цела».

– Ой, смотри, а ведь это она тебя к себе зовет, – заметила одна из старушек, как выглядывающая из окна Никитична машет Асе сухонькой ладошкой.

– К сожалению, мне уже пора, – засуетилась Ася, поднимаясь.

– Вот и зайди к ней, простись. Не обижай бабушку. Ей и так в жизни досталось.

И Ася поплелась к подъезду, словно старушки одобрительными взглядами толкали ее в спину. Зоя Никитична уже стояла на пороге и хитренько улыбалась.

– Вот и хорошо, что пришла проститься. Вчера чего-то сорвалась с места, умчалась. Я даже не успела тебе историю свою до конца рассказать.

«До чьего конца – моего, что ли? – думала Ася, входя в квартиру. – Только не прикасаться ни к чему, ничего не есть и не пить!»

– Присаживайся. Поговорим, чайку попьем.

– Я на минутку, попрощаться. Иначе мой самолет улетит без меня.