Инстинкт мести

– Хорошо, слушай. Мы договорились с Антоном, что я войду в дом через черный ход, чтобы случайно не столкнуться с Копцовой или Труновым. Антон и ключи мне от черного хода дал. Я прибыл первым и уже ждал его в кабинете. Копцова не должна была знать, что я в доме, иначе, почувствовав ловушку, могла и не отдать деньги. Мы сидели в кабинете перед монитором и ждали ее. Хотели выпить по бокалу коньяка, но не успели. Возле ворот остановилось такси. Из него вышла женщина в широкополой шляпе и солнцезащитных очках. Антон нажал кнопку, открывая калитку, и помчался на второй этаж, чтобы там принять Копцову. Я же должен был ждать прихода Трунова, чтобы впустить его. Когда женщина вошла в дом, я услышал, как Антон позвал ее наверх… Каково же было мое удивление, когда я услышал голос Маргариты. Антона, наверное, и вовсе чуть удар не хватил, когда вместо Копцовой он увидел жену. Последовало бурное объяснение, Антон, как мог, оправдывался. Затем все стихло. Видимо, расстроенная Маргарита ушла в свою комнату. Я уже было собрался подняться тихонько наверх, чтобы приободрить Антона, но увидел на мониторе еще одно подъехавшее такси. Из него вышла женщина и направилась к калитке. Она была со спортивной сумкой. Я понял, что это явилась Копцова с деньгами… И тут на меня словно затмение нашло. Я понял, что другого такого удобного момента в моей жизни больше не случится. Если сейчас отобрать у Копцовой деньги, то доказать, что они у нее и в самом деле были, уже будет невозможно. Тогда Антон просто подаст на нее в суд и в любом случае вернет свои деньги, так как у него на руках все документы о наличии вклада в банке «Солли». Я открыл калитку, Копцова прошла в дом и тут же получила удар по голове тяжелой хрустальной вазой, которую я взял в кабинете со стола. Она упала на пол и потеряла сознание. Я забрал сумку и уже в кабинете вытряхнул из нее все деньги прямо под стол. Вернув сумку на место, прошел в кухню. Порылся в шкафах, взял новый пакет для мусора и вернулся в кабинет. Пока перекладывал в него деньги, услышал, как хлопнула входная дверь. Выглянул в окно и увидел быстро удаляющуюся от дома женщину с сумкой. Я выскочил в фойе, Копцова еще только приходила в себя, не осознавая, что происходит. Она сидела на полу и шарила по полу руками, будто что-то искала, а по лицу ее текла кровь. Значит, ушла Маргарита. Я поднялся наверх к Антону. Тот сидел расстроенный и тупо смотрел в одну точку. И тут я услышал, как по лестнице поднимается Копцова. Если сейчас выяснится, что деньги пропали, Копцова наверняка решит, что ее ударила и ограбила Маргарита.

– А разве Копцова видела маму?

– Даже если и не видела, это могло выясниться в любую минуту. В общем, я не мог допустить, чтобы хоть тень подозрения пала на Маргариту. У меня с собой был нож. Им я и ударил Антона в грудь. Он свалился на пол… Я слышал, как Копцова в ярости зовет его, разыскивая по комнатам верхнего этажа, и уже приближается к той, в которой были мы с Антоном. Тогда я спрятался за портьеру. Она вошла и, увидев Антона, замерла на месте от ужаса. Затем подошла к телу, наклонилась и закрыла Антону глаза. Потом вышла из комнаты. Копцова спустилась с лестницы, и я услышал, как она возится в ванной комнате, видимо, приводя себя в порядок, и только после этого выходит из дома. Завидное самообладание, надо сказать… Или еще шок не прошел. От удара, убийства и ограбления. Я спустился вниз. Предстояло еще впустить Трунова. Именно он должен был попасть под подозрение. То есть предстать перед полицией убийцей, так как оказался бы последним, кто заходил в дом и выходил из него… Тут я увидел на столе лишний бокал с коньяком, третий. Откуда он мог взяться? Ясно, что его подложила Копцова. Я не знал, чьи пальчики были на нем, но мог только догадываться, и это было мне на руку. Поэтому я отнес свой бокал на кухню, вымыл его, поставил в шкаф и вернулся к монитору. И вовремя, потому что к воротам подходил Трунов. Я открыл ему и быстро вышел из дома через черный ход и заднюю калитку участка… Вот и вся история. Признался, и даже легче стало. Теперь не так страшно идти сдаваться в полицию. Ты поезжай домой и расскажи матери о нашем разговоре. Только обязательно. Она должна это услышать от тебя, а не от полиции… И ни в коем случае она не должна признаваться, что была в доме. Точно так же нежелательно, чтобы узнали о пребывании в доме Копцовой. Если полиции станет известно, кем была одна, тут же докопаются и до другой. Пока они наверняка решили, что женщины были сообщницами. Но стоит только рассмотреть их по отдельности, как одна из них тут же попадет под подозрение и превратится для полиции в мою помощницу. И, боюсь, ею окажется не Копцова, а твоя мать. А этого допустить никак нельзя.

– Я пойду, – произнесла Ася сдавленным голосом.