Инстинкт мести

Судя по убранству кухни, Шестакова вряд ли можно было назвать удачливым бизнесменом. Если, конечно, это не бутафория и хорошо продуманное представление для полиции или таких непрошеных гостей, как журналисты. Не может такого быть, чтобы Копцова связалась со столь жалким субъектом.

– Присаживайтесь и выкладывайте, что вам от меня нужно. Поздно уже. Я ложусь рано, так как встаю чуть свет. Дела мои, как вы видите по обстановке, оставляют желать лучшего, поэтому приходится крутиться как белка в колесе.

– И где же была эта белка в день убийства Фомушкина, то есть в субботу двадцатого июня?

– Это шантаж чистейшей воды. И я отказываюсь отвечать на ваши вопросы, пока вы мне не дадите гарантий, что в прессе обо мне не появится ни строчки.

– Герман Владимирович, нам нужны не вы, а Копцова. Вы даже не спрашиваете какая? Поэтому смело можно утверждать, что хорошо знакомы именно с той, которую имеем в виду мы. Так вот, вы нас интересуете исключительно как информатор. А беречь информатора для нас – дело чести. Да будет вам известно, что источник информации – это самое ценное, что есть у журналиста помимо собственной репутации. А ею мы дорожим. Наша привилегия и обязанность – сохранять конфиденциальность контактов с информаторами.

– По поводу обязанности – это само собой разумеется. А что за привилегия?

– Вы для нас – довольно специфический тип источника информации, который готов, как я понимаю, иметь с нами дело только потому, что мы, со своей стороны, обладаем опасной для вас информацией.

– Допустим. И что дальше?

– Не углубляясь в этику наших, прямо скажем, непростых отношений, хочу отметить два правовых момента. Это две карающие статьи уважаемого нами – надеюсь, и вами тоже – Уголовного кодекса: одна – за шантаж, другая – за сокрытие преступления.

– Ну вот, а я вам что говорю: шантаж чистейшей воды!

– Скажу даже больше: то, что позволено любому оперативнику, по отношению к журналисту может быть квалифицировано как соучастие в преступлении.

– Вот и получается, что вы самые настоящие преступники, раз меня пытаетесь шантажировать.

– А вот в этом, Герман Владимирович, вы как раз и ошибаетесь. Я не собираюсь вас шантажировать, но предлагаю вам бартерную сделку: вы нам выдаете информацию о Копцовой, а мы о вас нигде не упоминаем ни строчки. Более того, обязуемся беречь вас как зеницу ока. По-моему, такое сотрудничество принесет взаимовыгодную и максимальную пользу.

– Не верю я вам. Вы, журналисты, на любую подлость пойдете ради сенсации. Продадитесь любому, кто больше заплатит.

– Не буду клясться за всех своих собратьев по перу, но журналисты нашей газеты не представляют для вас никакой опасности.

– Слова и ничего более. Не зря вашу профессию считают второй древнейшей. Навидался я на своем веку проституток, так они перед вами – дети малые.

– Хорошо. Если вы не верите мне на слово, давайте поговорим о законодательстве, которым предусмотрен любой наш шаг. Журналист, проводя расследование, может столкнуться с информацией о совершенном преступлении. И, публикуя такую информацию, он должен учитывать следующие обстоятельства. Статья сто сорок четвертая УК РФ гласит, что по сообщению о преступлении, распространенному в СМИ, прокуратура дает задание следственным органам провести проверку. В этом случае редакция обязана передать правоохранительным органам все имеющиеся документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении.

– Тогда о чем мы вообще сейчас с вами толкуем? Да прокурор просто вытрясет из вас сведения об информаторе, то есть обо мне.

– Не торопитесь, Герман Владимирович. Все совсем не так, как вы думаете. Редакция действительно предоставляет правоохранительным органам требуемые материалы и данные о лице, предоставившем их. Но – и обратите на это особое внимание! – за исключением случаев, когда это лицо поставило условие о сохранении в тайне источника информации.

– Не может быть! Я вам не верю.

– Зря. Потому что в соответствии со статьей сорок девятой Закона «О средствах массовой информации» журналист обязан – обратите и на это особое внимание! – сохранять конфиденциальность информации, а также ее источника. И в случае если лицо, предоставившее информацию, поставило условие о сохранении в тайне источника информации, то журналист не имеет права разглашать этот источник. Наоборот, он обязан сохранять его конфиденциальность. Редакция также обязана хранить этот источник информации и не вправе называть лицо, предоставившее све- дения…

«…За исключением случаев, когда требование об источнике информации поступило от суда, в производстве которого находится дело, – продолжила Ася про себя и, вздохнув, опустила глаза. – Глупец тот, кто до конца поверит журналисту».

– …иначе редакция также нарушает действующее законодательство, – самозабвенно продолжал Слава. – Вот в этом-то и заключается наша привилегия. Повторюсь еще раз: беречь информатора для нас – дело чести, а информатор – это самое ценное, что у нас есть помимо собственной репутации.

– Так-то оно так, но где гарантия, что вы выполните свои обещания?