Инстинкт мести

– Хорошо. Все равно вы знаете главное. Осталось рассказать совсем немного. Мы с Труновым знакомы с детства. Но наши пути разошлись. Он очень быстро разбогател, у меня же разбогатеть не получилось. Поэтому ни о каком продолжении нашей дружбы и речи не могло быть. Мы практически забыли друг о друге. Но три месяца назад он вдруг вспомнил обо мне и предложил хорошо оплачиваемую работу. Я должен был познакомиться с Копцовой и начать за ней ухаживать. О том, что она серьезно заинтересуется мной, не приходилось даже мечтать. Но Трунов считал, что у любой женщины в обязательном порядке должен быть воздыхатель, безответный, влюбленный без памяти и всяких надежд, но вселяющий уверенность, что она еще не утратила своей привлекательности. Я одаривал ее цветами, подарками, на которые мне Трунов давал деньги. Постепенно Копцова привыкла ко мне и уже терпимее относилась к моим ни к чему не обязывающим ухаживаниям. Я представления не имел, зачем это было нужно Трунову. Только теперь понял, что он мог пригласить на эту работу именно меня, потому что я и в самом деле одной с ним комплекции. Видимо, он готовился к тому, чтобы при удобном случае меня подставить. Так и вышло. Теперь я должен доказывать, что не был второй раз возле дома Фомушкина и уж тем более его не убивал.

– Ничего и никому вам доказывать не придется. Живите спокойно и ничего не бойтесь. Мы вам гарантируем конфиденциальность. Никто, а особенно Трунов, никогда не узнает, что именно вы нам о нем рассказали.

– Почему Трунов оказался в той же бейсболке и солнцезащитных очках? – спросила Ася.

– Это его бейсболка и очки. Он сказал, что так меня никто не признает. И велел оставить их в машине.

– Скажите, а где вы находились тринадцатого августа в четверг?

– На работе, где же еще-то?

– А на работу на какой машине приехали?

– На служебной. Я на своей езжу редко. Мне выгоднее на служебной машине ездить, так как все расходы по ее обслуживаю несет фирма.

– Где в это время находилась ваша машина?

– Не знаю… Ах да! Как раз накануне позвонила Марианна и, сославшись на то, что ее машина в ремонте, попросила мою на пару дней.

– Разве вас полиция не спрашивала об этом дне и о том, где находилась ваша машина?

– Спрашивала. Я ответил, что племяннику давал покататься, а уж где он ездил, лучше спросить у него.

– И что – спросили?

– Нет. Он на море уехал и приедет только через пару недель… А когда приедет, вряд ли что вспомнит. Молодой, глупый. Ветер в голове, одним словом.

– А вас спрашивали о Копцовой?

– Да. Но я сказал, что понятия не имею, кто она такая.

– Раньше Копцова брала у вас машину?

– Да. Еще пару раз. Уже не помню, по какой причине.

– Вы знали, куда едет Трунов на вашей машине двадцатого июня?

– Он брал машину не для себя, а для какого-то родственника.

– Разве вы ничего не заподозрили, когда он поручил вам испортить видеокамеры?

– Он же не убить кого-то попросил.

– А как он вам это объяснил?

– Никак. Сказал «Надо!» и просто заплатил.

– Герман Владимирович, в ваших интересах, чтобы никто не узнал о нашем разговоре. Забудьте, что мы к вам приходили. А мы забудем ваше имя и адрес. Ни одна душа не узнает, что именно вы нам рассказали о Трунове.

– Я очень на это надеюсь. Потому что хуже позора может быть только смерть.

Прежде чем выпустить нежданных и опасных гостей, от которых теперь зависела его жизнь, Шестаков заглянул в глазок и, убедившись, что на лестничной площадке пусто, открыл дверь. И тут же захлопнул ее, как только Ася и Слава переступили порог.

Они не стали вызывать лифт, а спустились по лестнице, чтобы убедиться, что там и в самом деле нет никого из следящих за квартирой Шестакова. Лучше проверить, чем потом винить себя за неосмотрительность. Теперь, с такой убийственной информацией, и им придется ходить да оглядываться. Но это только до момента, когда разгромная статья выйдет в свет и факты убийства двухмесячной давности обнародуются.

И снова они уселись за длинный стол в кабинете Ульяны.

– Как ты догадалась, что вторым был Трунов? – спросил Слава.

– Я смотрела на Шестакова, а видела перед собой Трунова: невысок, полноват, лысоват. Сказала наугад. Уж очень Шестаков труслив, чтобы пойти на убийство. А для Трунова переступить через чью-то жизнь ничего не стоит.

– Откуда такие сведения?

– Знакомая одна, почти его соседка, все сплетни о нем порассказала. С ним даже соседи опасаются общаться.

– Допустим – пока сие не будет доказано, – что это Трунов убил Фомушкина. А мы не идем на поводу у Шестакова?

– У нас увеличенные фотографии только первого мужчины. Надо попытаться разглядеть ближе второго.

Семен тут же сделал требуемые фотографии.

– Ну что? – спросил Слава. – Ты узнаешь его? Здесь на нем другая одежда.

– И другое лицо. Да, это несомненно Трунов, – подтвердила Ася. – Вот, бейсболка хоть и надвинута на лоб и глаза под черными очками спрятаны, а подбородок-то двойной, и губы узкие его, Трунова. У Шестакова губы чуть полноватые, а подбородок скошенный, поэтому он выглядит каким-то жалким и даже обиженным, что ли.

– А может, тебе просто очень хочется, чтобы это был Трунов?