Институты и путь к современной экономике

объявили эмбарго Сицилии. Эмбарго было организовано неформально. Маймун бен Хальфа написал письмо Нахарею бен Ниссиму из Фустата (старый Каир) из Палермо (Сицилия), в котором проинформировал его об увеличении налога и попросил «держать за руки наших друзей [магрибских торговцев], чтобы они не отправляли на Сицилию ни единого дирхама [монета низкой стоимости]». Действительно, магрибские торговцы стали ездить в Тунис, а не в Сицилию, и годом позже налог был отменен[290]. Нет свидетельств того, что выполнение этого эмбарго обеспечивалось какой-то формальной организацией, следящей за его соблюдением, хотя магрибцы могли использовать еврейскую судебную систему или организации коммун для поддержки этого эмбарго.

И наоборот, как уже говорилось в главе IV, в Генуе работала формальная организация, следящая за выполнением договоренностей и обеспечивающая убедительность угрозы коллективной мести. После того как власти объявляли торговое эмбарго (devetum)

определенной области, любой торговец, нарушавший это предписание, подлежал судебному преследованию.

История современного коносамента представляет собой еще один пример развития формальных организаций и различных контрактных форм в среде генуэзцев, но не у магрибцев. В коносаменте сочетались ранние версии коносамента с так называемым извещением. Исходно коносамент был составляемой корабельным писцом описью товаров, которые купец загружал на судно. Эта опись отправлялась купцом его заморскому агенту, который мог затем требовать товары на основании подписи писца. После того как корабль прибывал по месту назначения, корабельный писец отправлял извещение грузополучателю, не пришедшему за своим товаром. Коносамент и извещение помогли преодолеть организационную проблему, связанную с отправкой товаров за границу.

Наиболее ранние европейские коносаменты и извещения датируются 1290-ми годами – они были связаны именно с генуэзской торговлей. Напротив, магрибские торговцы едва ли использовали коносаменты, хотя им и был известен этот инструмент[291]

. Почему генуэзцы использовали коносаменты, а магрибцы – нет? Магрибцы отказались от коносаментов, поскольку решили соответствующую организационную проблему при помощи своего неформального коллективного механизма надзора за соблюдением договоренностей. Магрибцы доверяли свои товары другим магрибским торговцам, которые путешествовали вместе с доверенным товаром на корабле.

Например, возьмем письмо, отправленное в начале XI в. Ефраимом, сыном Исмаила из Александрии, Ибн Авкалу, важному купцу, жившему в Фустате (старый Каир). Ефраим упоминает имена людей на четырех различных кораблях, которым было доверено «тщательно следить за 70 кипами и одним barqalu [контейнером с товарами], пока они вручат их в полной сохранности в руки Халафа, сына Якуба»[292]

.

Вместо того чтобы решать организационную проблему, возникающую между купцом и оператором судна, магрибцы просто обошли ее. Этот факт ярко иллюстрируется письмом, отправленным из Сицилии в 1057 г. В нем описывается, что произошло с товарами, упаковка которых нарушилась во время плавания. Когда корабль прибыл в порт, оператор судна стал воровать товары. Автор письма отметил, что «пока мой брат не приехал, чтобы собрать [товары], ничто из принадлежавшего нашим друзьям [магрибским торговцам] не было собрано»[293]. Письмо ясно показывает, что оператор судна не считал себя (и торговцы тоже не считали его) ответственным за сохранение товаров.

Подобным образом, если с корабля сгружали грузы неизвестного владельца или если корабль не достигал пункта назначения, не капитан, а магрибские торговцы заботились о товарах своих собратьев[294]

. Генуэзские торговцы, у которых не было равноценного механизма соблюдения договоренностей, не могли полагаться на собратьев-торговцев. Они решали организационную проблему отправки товаров, используя коносаменты, извещения и юридическую ответственность, обеспечиваемую этими инструментами.

Различие коллективистских и индивидуалистских обществ также с высокой вероятностью проявляется в развитии организаций, связанных с агентскими отношениями. Теорема IX.1 устанавливает, что чем больше вероятность будущих отношений между определенным агентом и купцом, тем меньше купец должен платить своему агенту. (Снижение вероятности вынужденного расставания т снижает оптимальную оплату.) Величина этого снижения является производной от культурных убеждений, поскольку выигрыши от снижения вероятности вынужденного расставания зависят от вероятностей найма в будущем мошенника и честного агента.

Чем ниже вероятность того, что мошенник будет снова нанят, и чем выше вероятность того, что будет нанят честный агент, тем ниже прибыль от изменения вероятности вынужденного расставания. Кроме того, когда ненанятый честный агент нанимается с вероятностью, равной единице, выигрыш от изменения вероятности вынужденного расставания равен нулю[295].