Институты и путь к современной экономике

Этот анализ также страдает от трех других недостатков. Во-первых, пытаясь выделить релевантный институт, авторы полностью игнорируют исторический контекст. В результате в гипотезу и модель встроены тезисы, спорные с точки зрения наших исторических знаний. Модель предполагает, что суд мог определить личности торговцев и что купцы занимались торговлей, обладая своим собственным капиталом. Но как именно власти ярмарки проверяли, что у купца хорошая репутация? В этот период не было надежных методов идентификации (например, не существовало удостоверений личности с изображениями), а подделка документов была обычным делом. Кроме того, тогда купцы по всей Европе использовали агентов. Купцы могли мошенничать анонимно, отправляя агентов вести дела от своего имени.

Во-вторых, в анализе не используются релевантные исторические детали. Например, анализ предполагает, что существует группа игроков, т. е. торговцев. Однако торговцы в период зрелого Средневековья были только одной из групп населения. Это значимый аспект исторического контекста, поскольку он поднимает вопрос о том, как решалась проблема ненадежности в деловых отношениях. Что мешало крестьянину, проживающему поблизости от ярмарки, прийти на нее, взять ссуду и навсегда исчезнуть?

В-третьих, развивая свою гипотезу, Милгром и соавторы игнорируют значимые теоретические соображения. Например, в теории игр подчеркивается важность достаточно длительного горизонта для поддержания кооперации (см.: Приложение В, раздел 2.1). Если учесть относительно небольшую продолжительность жизни в период Средневековья, то утверждать, что правовая купеческая система была институтом, регулирующим обезличенный обмен между индивидами, – значит игнорировать эту проблему. С анализом не согласуется другое утверждение соавторов, заявляющих, что в действительности торговля шла между членами одних и тех же семей в течение многих поколений. Если бы это было так, торговля не была бы обезличенной и строилась бы на заботе семей о собственной репутации.

Итак, теория, даже если объединить ее с микроаналитической моделью, не может убедительно и однозначно ответить на вопрос, действительно ли в Европе до эпохи модерна закрепился институт, поддерживающий обезличенный обмен, и не может выявить его в том случае, если это имело место. Как будет показано далее, опираясь на одну лишь индукцию, т. е. на наблюдаемые исторические данные, тоже невозможно выявить существование этого института.

4. Система ответственности сообщества

Пытаясь определить институт, который (если он вообще когда-либо существовал) поддерживал обезличенный обмен в период зрелого Средневековья, полезно сначала отметить отсутствие одного института – государства с его правовой системой, способного эффективно поддерживать обезличенный обмен между индивидами из разных мест. Местные суды существовали по всей Европе, они обладали законной монополией на использование принуждения на достаточно ограниченных территориях. Даже в таком довольно хорошо организованном политическом образовании, каким была Англия, не существовало правовой системы, которая могла бы обеспечить требуемый механизм исполнения контрактов[305]

.

Закона не было еще и в другом смысле. В общем и целом местные суды не были беспристрастными агентами, действующими от лица центральной юридической власти, или же непредвзятыми органами справедливости.

Чаще они были именно пристрастными, контролировались местной элитой и отражали ее интересы. В сельской местности, как и в городах, местные суды контролировались местной землевладельческой или городской элитой. В одной английской хартии, касающейся германского имперского города Любека, отмечалось, например, что «город» управляется «бюргерами и купцами», которые отвечают за отправление справедливости[306].