Инструктор. Отчаянный воин

Иосиф Говорков преданно посмотрел на командира осоловевшими глазами.

— Сафронов, — напомнил он.

— Да, Сафронов, — подтвердил Забродов. — Так он больше тебя не вызывал, не спрашивал?

Говорков помотал кудлатой головой:

— Нет! А чего ему меня искать и спрашивать? Я ему вчера все рассказал и показал.

— Понятно… Зачем ему на свою задницу лишние приключения, — усмехнулся седовласый разведчик и посмотрел на Говоркова. — Нет человека и нет проблем!

— Ты к чему это, Константинович? — недоуменно захлопал рыбьими глазами спартаковский фанат.

— Ты, кажется, говорил, что он тебе свою визитную карточку оставил, — напомнил Илларион Константинович Говоркову.

Помощник рьяно мотнул головой, полез в карман пиджака, выудил оттуда визитную карточку и протянул седовласому хозяину:

— Вот, Константинович, держи!

— Старший лейтенант Сафронов Артур Александрович… — неспешно прочитал пожилой мужчина.

— А зачем тебе он?

— Да хочу узнать, как чувствует себя наш покойник, — серьезным тоном ответил инструктор спецназа ГРУ.

— А как себя может чувствовать покойник, Илларион Константинович? — поперхнувшись дымом сигареты, растерянно и слегка заикаясь спросил хронический алкоголик.

Забродов достал сотовый аппарат.

— Не знаю, Петрович, — спокойно ответил он, — наверное, покойно… Но мы это сейчас узнаем у старшего лейтенанта Сафронова.

Седовласый следопыт еще раз бросил взгляд на визитку Сафронова и, набрав номер мобильного телефона, откинулся на спинку стула и застыл в ожидании. А протрезвевший на время хроник раскрыл рот и подался всем тощим телом вперед, стараясь не дышать…

Глава 7. Мент спит — служба идет

В местном отделении милиции рабочее дежурство проходило без особых эксцессов. Парочку пьяных мужиков посадили в обезьянник, задержали несколько лиц «кавказской национальности» на предмет установления личностей да угомонили семейную парочку, затеявшую бурный скандал — дело обычное и привычное.

Капитан Барашко сидел за рабочим столом и перебирал накопившиеся за последнюю неделю документы.

— И откуда столько мусора? — спросил пожилой участковый то ли у себя, то ли у старшины Чернова, который, примостившись в уголке, заваривал чай. — Вроде бы недавно сортировал эту макулатуру, а ее меньше не стало.

— Не бери в голову, Александр Сергеевич, — посоветовал старшина. — Главное, чтобы на них пыли не было!

Капитан Барашко недоуменно посмотрел на Адама Матвеевича:

— Это почему?

Чернов, хитро прищурив глаза, многозначительно покачал головой.

— Когда бумаги чистые — значит, идет работа, а когда на них пыль, начальство видит, что никакой работы нет! Так что, перебрав еще одну стопку документов, Александр Сергеевич, считай, что ты сегодня не зря отсидел в кабинете. И перед начальством сможешь отчитаться, если оно вдруг нагрянет.

— Типун тебе на язык, Адам Матвеевич! — раздраженно воскликнул пожилой капитан. — Не хватало мне еще начальства на больную голову!

— Ничего, товарищ капитан, — успокоил начальника подчиненный, — сейчас мы твою головную боль моментально снимем чайком. Тебе как всегда?

Александр Сергеевич мотнул головой:

— Да.

Старшина разлил заваренный чай по кружкам и одну из них поставил на стол капитана. Потом вернулся к себе, достал пачку сигарет, осторожно, чтобы не обжечься, отхлебнул крепко заваренного чаю и прикурил сигарету.

— Фу! — с восторгом выдохнул он. — Красота! И какой это умница придумал такой напиток? Памятник ему надо поставить!

— Придется очень много памятников ставить, — заметил капитан Барашко.

Старшина поднял голову и недоуменно посмотрел на начальника:

— Это почему?

— Да ведь чай придумали китайцы, — ухмыльнулся участковый, — а их больше миллиарда!

Адам Матвеевич промолчал и, хлебнув еще чаю, вновь с наслаждением затянулся горьким дымом.

— Это сколько ж они чаю выпивают, Сергеевич? — вдруг спросил он, пытаясь посчитать в уме количество драгоценного напитка.

Участковый на секунду оторвался от бумажной работы и посмотрел на подчиненного.

— Наверное, столько же, сколько русские люди водки, — недовольно и немного раздраженно ответил капитан Барашко.

Старшина Чернов, видя, что начальник не в духе, молча кивнул и отвернулся к окошку. Однако Александр Сергеевич сам окликнул старшину.

— А где наше рыжее солнышко? — поинтересовался участковый.

Милиционер кивнул в сторону стенки, за которой находилась дежурная комната:

— Кавказцев проверяет.

— А что там с этим трупом, который обнаружили вчера в парке? — спросил Александр Сергеевич. — Оформили протокол?

— Все чин по чину, товарищ капитан, — сказал Адам Матвеевич, — оформили все бумаги и отправили в морг.

Александр Сергеевич, отложил бумаги в сторону, потянулся и коротко бросил:

— Хорошо, Матвеевич!

Старшина не понял, что «хорошо»: то, что капитан наконец-то разобрался с документами, или то, что они разобрались с покойником.

— Да, Сергеевич… — поддакнул бывалый служака, понимая, что не стоит перечить ни в первом, ни во втором случае своему намаявшемуся начальнику.

Капитан Барашко потянулся к кружке с чаем, который уже успел немного остыть.