Иные песни

На стенах еще больше картин и древнего оружия. Жарник показывает: к лестнице. На лестнице появляются несколько солдат. Тимофей хватает левой рукой бронзовую полноростовую статую Тамерлана — маховый ураниос охватывает Фаэтона толстыми полосами — и швыряет ее в солдат. Статуя вминает их в камень, выбивает в стене дыры.

Бегут к ступеням. Чем длиннее прыжки, тем меньше значения — верх или низ. Со стремительностью, почерпнутой из ураниосовых вращений, отскакивают от стен, мебели, постаментов, поручней, колонн, вгрызаясь вихреботами в дерево, железо и камень. Их сопровождает непрестанный скрежет и свист обломков, следом за риттерами поднимается густая завеса острых дробинок из перемолотых материалов, смрад гари.

На третьем этаже в коридоры высыпали уже дружинники булашков. Гремят кераунеты. Разогнанные на максимальную скорость доспехи гиппирои отбивают пули согласно кружению своих эпициклов. Булашки верещат, десятники дуют в свистки, взрывается пирос, Арсенал дрожит под ударами скорпиона и Наездников, сыплется штукатурка. За окнами по другую сторону коридора размазанное пятно: падающий гиппирес, тянущий за собой красную гриву огня.

Омиксос бежит на солдат — пол, статуя, сундук, потолок — на пятом прыжке падает на них с распростертыми объятиями, во вспухшем на ширину коридора доспехе, в ореоле огня — прррррфстсх! — ошметки горящей плоти плюхаются на панели, мозаики и полотна мастеров.

Аурелия и Тимофей пробиваются в помещения слева и справа. Аурелия за второй сокрушенной стеной попадает в жилые помещения кремля, в банную комнату, нагие женщины встают из горячей воды. Даже не успевают заметить в завесе пыли, дыма, огня и эфира бегущую лунницу — пологие орбиты махового ураниоса зацепляют их, когда гиппирес пробивается в следующую комнату. Несколько отрубленных рук и ног, разрубленная голова, вспоротый живот — позади, Аурелия не видит, не слышит. Из разорванной гидравлики хлещет холодная вода.

Аурелия уже в переходе между Арсеналом и Башней Хана. Из-за закрытых железных дверей, через узкие отверстия, в риттера бьет град пуль. С железом могут быть проблемы. Аурелия вырывает решетку из окна справа, выскакивает, вгрызается вихревицей в покрытую льдом стену (лед превращается в пар). Вихреботы перемалывают древние камни, пуринический эфир против нечистого ге — и первоэлемент более низкий поддается первоэлементу более высокому. Огненный риттер бежит к башне, оставляя за спиной на вертикальной стене широкую полосу гари.

Она вваливается внутрь вместе с окном, рамой, решеткой и обломками стены. От жара гиппиреса загораются ковры и гобелены. Солдаты разворачиваются к ней, выстраиваясь в тесном проходе в три ряда, с десяток стволов целится в Аурелию. Аурелия, присев на стене над маленьким рубиевым бюстом Чернокнижника, глубоко кусает себя за язык и плюет огнем. Пирос летит ширящимися вихрями, выброшенный из орбиты кругошлема, красные спирали долетают до солдат, охватывают их. Последний залп — и уже все горят, предсмертные крики наполняют пассаж, люди катаются по полу, бегут вслепую куда придется, один выскакивает в дыру на месте окна, падает, увлекая за собой хвост огня.

Аурелия не обращает на них внимания. Поворачивается и прыгает вглубь башни, это ее задание.

Третий этаж — двое людей. Убегают, она рубит их на бегу.

Второй этаж — никого.

Первый этаж — несколько чиновников. Она поджигает столы с ними вместе.

Партер — солдаты, отступающие сквозь отворенные главные ворота. Она позволяет им уйти. Потом запирает ворота и обваливает над ними часть потолка, намертво блокируя вход. Точно так же поступает и с задней дверью.

Она проверяет подвалы. Находит там спрятавшимися за обветшалыми стеллажами двух испуганных аристократок вместе с несколькими дулосами. После секунды раздумий она оставляет их в живых, завалив за собой подвальную лестницу.

Возвращается в Арсенал.

Гиппирои, похоже, захватили уже все верхние этажи, верхний переход перекрыт. Продолжается бой на партере, где враг контратаковал с помощью булашков в тяжелых доспехах и уральских боевых морфозоонов, спущенных с цепи. С ними двое аресов.

— Есть жертвы, — говорит риттер Жарник. — Доспех не держит залпы из картечниц, а еще следи за гноелазами, они плюют каким-то кислотным ядом.

Они выглядывают в окно из бархатного покоя на третьем этаже Арсенала. Из-за золотого купола Храма Землеяда бьет голубая вспышка, над кремлем проносится ритмичный гром, от которого звенят стекла. Стекло, через которое они смотрят, трескается после третьего грохота. Это «Уркайя» превращает в руины казармы булашков по ту сторону.

— Тимофей?

Омиксос указывает огоньком большого пальца вниз.

По скользким от крови ступеням, сквозь дым и темную пыль спускается стратегос Иероним Бербелек; сперва становятся видны кирпично-красные полы его гердонского пальто.

— И где этот Роговой Зал?

Риттер Жарник успокаивает вращение своего доспеха и склоняет голову перед стратегосом.

— Прошу за мной, эстлос.