Инженер страны Советов

Архипов четко повернулся кругом и вышел из кабинета.

— Пойду-ка я проконтролирую. — Богданов надел фуражку и вышел следом.

С улицы раздавались команды. Генерал-майор Архипов приступил к исполнению своих обязанностей. Вскоре первая сформированная рота в сопровождении трех бойцов в камуфляже вышла за ворота лагеря. Чуть раньше из лагеря выехал грузовик, в кузове которого сидели летчики.

Оставив Богданова заниматься бывшими пленными, выехал на КШМ на склады. М-да, вот где повезло так повезло. Склады, что называется, были забиты под завязку. Тут было все. Реально все! Стрелковое вооружение, боеприпасы, обмундирование, продовольствие. Прямо пещера Аладдина. Часть бойцов уже успела переодеться и теперь повязывали друг другу на правое предплечье белые повязки, сделанные из разорванных простыней. Другая часть сидела за столом под большим навесом и усиленно работала ложками. На раздаче возле больших котлов орудовал черпаком довольно упитанный немец, который каждому подходившему к нему за порцией советскому бойцу говорил с угодливой улыбкой на лице: «Битте». Помогали ему еще четверо немцев, которые суетились возле печи, устроенной прямо на улице, и готовили, по-видимому, добавку для следующей партии обедающих.

— Не напортачат? — спросил я подошедшего начальника штаба майора Пархоменко. — Не потравят нам людей?

— Нет, — майор усмехнулся, — мы им пообещали, что не тронем и отпустим. А чтобы дурных мыслей не возникало, свозили в лагерь и показали, что с ними может быть. Вид сидящих на кольях эсэсовцев им мозги хорошо прочистил. Так что тут все в порядке.

— Ну а что у нас с трофеями? — спросил я уже откровенно лыбящегося Пархоменко.

С трофеями оказалось более чем хорошо. Помимо склада, забитого всем, что только можно представить, нам достались эшелон с ротой средних танков, а это четырнадцать единиц Pz. IV и пять штук Pz. II, эшелон с двадцатью четырьмя легкими полевыми гаубицами 10,5 cm leFH 18/40, батареей из десяти реактивных минометов «Nebelwerfer 41» и колесно-гусеничными транспортерами к ним. Все остальное, что было на станции, сгорело в огне бензинового пламени. Судя по всему, в том же огне сгорел в полном составе немецкий пехотный полк, ехавший в вагонах на фронт.

Трофеи не только подсчитали, их уже начали вовсю использовать. Танки и артиллерию сгружали с платформ и размещали на создаваемых вокруг города рубежах обороны. Как ни крути, а мы оседлали важнейшую магистраль на минском направлении, и долго прохлаждаться в тишине и покое нам попросту не дадут.

И действительно не дали. Едва успели занять оборону, как со стороны Ивацевичей по мосту через реку Ясельду проскочила немецкая бронедрезина с пулеметной башенкой на крыше. Не сомневаюсь, что немцы уже знали о нападении на станцию и аэродром и таким образом решили произвести разведку. Странно, что авиацию для этого еще не задействовали.

Бронедрезину пропустили через мост и расстреляли выведенными на прямую наводку гаубицами. Теперь осталось ждать более представительную делегацию гостей. Хотя сегодня гости могут и не пожаловать, а завтра нас уже здесь не будет.

На станции полным ходом шли подготовительные работы для операции, которую я назвал «Брестский гамбит». И надо, в конце концов, съездить на аэродром и посмотреть, что там за подарок приготовил Новицкий. Но перед этим через комиссара дал команду всем бойцам написать письма домой. Отправим их вместе с остальными документами. Пархоменко посадил писать журнал боевых действий сразу в двух экземплярах. Один переправим через линию фронта. Да и самому надо описать все, что со мной случилось с момента нападения на подмосковном шоссе. Ну и Танюшке письмо, естественно. Но все это я сяду писать уже на аэродроме.

Выйдя на крыльцо школы, в которой временно разместил свой штаб, увидел до боли знакомую картину, напомнившую мне облетевшие весь Интернет фотографии из Крыма 2014 года, на которых стоят несколько российских военных, а у их ног крутится кошка. Вот и здесь несколько бойцов в камуфляже стояли и курили, а об их ноги обтирался, громогласно урча, большой рыжий кот.

— Вежливые люди, — хмыкнул я.

— А почему вежливые, товарищ командир? — спросил один из бойцов, услышав мои слова.

— А потому что, как и полагается вежливым и культурным людям, мы немцев проводим до самого их дома, до Берлина.

От громкого хохота с крыш в воздух взмыли голуби. А выражение «вежливые люди» так впоследствии и прилипло к спецназу. Я же тем временем решил еще добавить чуточку юмора в солдатские будни. Почему-то вспомнилось одно из выступлений замечательной команды КВН «Утомленные солнцем», которое смотрел много раз по телевизору и в Интернете. Это то, где речь идет про передачу «Умники и умницы». Миша Галустян там буквально положил зал.