Инженер страны Советов

— Тогда, я считаю, надо начать с пересмотра дел осужденных по 58-й статье и одновременно ввести мораторий на исполнение расстрельных приговоров по этой статье.

— То есть вы хотите сказать, что все эти люди осуждены несправедливо? — буквально прошипел Берия.

— Нет, не хочу. Я понимаю, что нет дыма без огня, но считаю, что большинство из них либо невиновны, либо степень их вины несоразмерна строгости наказания. Например, сейчас в Ленинграде в «Крестах» с тридцать седьмого года сидит Константин Рокоссовский. К сожалению, не знаю, в каком он звании был на момент ареста, но в годы войны он станет маршалом Советского Союза, будет командовать Парадом Победы на Красной площади, а позднее станет на какое-то время маршалом Польши и министром обороны Польской республики. Его должны освободить в 1940 году, а сейчас он периодически подвергается избиениям и пыткам. И таких, как он, много.

Сталин, побагровев от услышанного, бросил Берии:

— Разберись, Лаврентий!

А я тем временем продолжил:

— При этом наказание за уголовные преступления следует ужесточить, но при этом тех, кто осужден впервые, необходимо отделить от рецидивистов и плотно работать с ними в плане перевоспитания и исправления. В то же время матерым уголовникам создать максимально неблагоприятные условия в местах заключения и применять самые жесткие меры в случае нарушения ими режима и отказа от работ. Вплоть до расстрела. По моему мнению, тот, кто попадает в тюрьму не в первый раз, должен получать наказание по верхнему пределу, предусмотренному соответствующей статьей, либо высшую меру. Этих уже не исправить.

— Некоторые считают уголовников социально близкими элементами к трудящимся, — бросил Сталин, раскуривая трубку.

— Это в корне ошибочное мнение, товарищ Сталин… — Я бросил взгляд на Берию, который что-то быстро писал в свой блокнот. — Не может быть вор-уголовник близким к честному труженику, пролетарию или крестьянину.

— Ну хорошо, с этим мы более-менее разобрались. — Сталин с видимым удовольствием затянулся трубкой. — Продолжайте, товарищ Шершнев, по существу вопроса. В чем же, по вашему мнению, были или будут наши ошибки?

— Я считаю, что основной вашей ошибкой было то, что вы не оставили после себя преемника. Это послужило причиной того, что к власти пришел такой персонаж, как Хрущев.

Беседовали таким образом несколько часов, затем Сталин, как радушный хозяин, пригласил нас с Берией пообедать. Кормили в резиденции главы Советского Союза хоть и просто, но вкусно и сытно. Щи, гречневая каша с котлетой и компот. И было видно, что это обычный ежедневный обед.

После обеда с полчаса передохнули и продолжили беседу, но уже на техническую тему. Сталина интересовали перспективы развития вертолетной техники. Он посмотрел снятый нами киноматериал, и увиденное произвело на него большое впечатление. «Наставления по пилотированию и боевому применению вертолетов» Сталин также прочел. Кроме того, по его словам, о «Наставлении» очень положительно отозвался Чкалов.

— А в вашем будущем кто занимался подобной техникой? — спросил Сталин.

— Разработчиками вертолетной техники в СССР были Камов Николай Ильич и Миль Михаил Леонтьевич. Сейчас, если мне не изменяет память, Камов назначен директором и главным конструктором на заводе, выпускающем автожиры А-7, а Миль — его заместитель.

— Вы немного ошибаетесь, товарищ Шершнев, — Сталин слегка улыбнулся, — завод только начали строить, и решение о назначении на него директора еще не принято. Но теперь, я думаю, мы будем строить завод для производства вертолетов вместо автожиров. А вам следует побыстрее наладить контакт с товарищами Камовым и Милем и привлечь их к проектированию новых боевых машин. Соответствующие полномочия у вас будут.

Кроме того, есть мнение привлечь вас в качестве эксперта помимо авиации еще и в области танкостроения. Я внимательно ознакомился с вашими предложениями в этой области и считаю, что их надо как можно скорее принять за основу и разрабатывать новую бронетехнику, уже опираясь на них. Принято решение назначить вас, товарищ Шершнев, моим помощником по техническим вопросам. У вас будут самые широкие полномочия, а товарищ Берия, со своей стороны, обеспечит вам все условия для плодотворной работы.

От Сталина я уезжал со смешанными чувствами. Нет, я, конечно, читал, что в это время решения им принимались хоть и быстро, но вполне продуманно, но никак не ожидал, что меня, еще вчера не имеющего какого-то определенного статуса, уже сегодня назначат на такую высокую должность. М-да, высоко взлетел, и теперь предстоит приложить немало усилий, чтобы не рухнуть вниз.

Глава 7

Новая должность. Планы