Инженер страны Советов

— О, мой друг, это не беда, как говорят у вас в России. — Краузе прямо искренне хотел помочь. — Вы можете оплатить свой долг информацией. Меня всего лишь интересует, какие новые разработки военной техники курирует руководимое вами «Бюро перспективных разработок». Естественно, мне нужно не просто перечисление этой техники, но еще и ее характеристики. Вы принесете мне соответствующие документы, а я вам отдам вот это. — И он жестом фокусника достал из внутреннего кармана пачку фото и бросил их на стол передо мной.

Мне стоило больших трудов сдержаться, чтобы не захохотать и изобразить растерянность. Пришлось согласиться. В беседе, последовавшей после, я рассказал, что новой техники-то и нет, а есть модернизация уже выпускаемой. Новые самолеты — это улучшенные И-16, танки — тоже глубокая модернизация Т-26, БТ-5 и 7 и Т-28. И ведь почти не соврал. Те же бэтэшки на данный момент превосходят большинство имеющихся на вооружении вермахта танков. Документы я ему тоже принес. Копии, которые мне, якобы с большим риском, удалось сделать. Естественно, деза. И за эту дезу я опять получил увесистую пачку денег.

В какой-то момент Краузе исчез из поля зрения. Я уже думал, что больше не увижу его, но он опять появился на горизонте. Как оказалось, летал в Берлин. С видом кота, объевшегося сметаны, он сообщил мне, что моя работа высоко оценена на самом верху, и если я пожелаю, то меня с радостью примут в Берлине и обеспечат достойную жизнь. Но для начала нужно выполнить еще несколько маленьких поручений. Ха, кто бы сомневался.

Помимо увлекательной «работы на благо» Третьего рейха с меня никто не снимал моих основных обязанностей. Приходилось часто мотаться по заводам. Если честно, то порой возникало просто непреодолимое желание поставить к стенке тут же, в заводском дворе какого-нибудь директора. Брак, приписки, откровенное воровство. Многие в будущем думали, что ничего этого при Сталине не было. Ага, как же! Было, да еще как. Приходилось откровенно лютовать. Несколько директоров пополнили ряды вальщиков леса, кто-то сменил директорский кабинет на другой, рангом пониже.

Черт подери! Мы банально не успевали! И ведь не скажешь этим идиотам, что каждая минута промедления — это десяток жизней наших бойцов. А они со спокойной душой отправляли в отпуск ключевых специалистов, без которых основная работа просто останавливалась. Меня ненавидели, меня проклинали, на меня писали жалобы и анонимки. Даже в ЦК писали с требованием отобрать у меня партбилет и с огромнейшим удивлением узнавали, что партбилета-то у меня и нет. Беспартийный я. Такой вот парадокс.

А в Европе дела шли без изменений относительно той истории, которую я помнил. 10 мая 1940 года Германия начала наступление на Францию, и спустя шесть недель большая часть страны была оккупирована. Франция подписала перемирие: выбора у французов не было, так как большая часть их армии была разгромлена.

Гитлер обезопасил себя от удара с тыла. Теперь между ним и его господством на континенте стоял лишь Советский Союз. Тон публикаций в нашей прессе значительно изменился, теперь везде писали, что хотя и подписан пакт о ненападении, но бдительности терять не надо. Фашизм является захватнической идеологией, и на достигнутом немцы точно не остановятся. Поэтому нужно быть готовыми в любой момент встать на защиту своей Родины.

Летом 1940 года в Стаханово открыли Центр боевого применения армейской авиации. Название новому виду авиации дал я. В Центре проходили переподготовку специально отобранные летчики. Я с удивлением узнал, что и Василий Сталин упросил отправить его сюда. Руководил Центром Валерий Чкалов. Пришлось все-таки мне его отпустить. Еще большим удивлением стало то, что инструктором по огневой подготовке в Центре был назначен Семка Безумнов. Этот пронырливый малый умудрился пройти обучение на пилота в аэроклубе и получить допуск к самостоятельным полетам. Ну а допуск на вертолеты ему дал сам Чкалов. Я лишь рукой махнул, но с условием, что Семен не бросит учебу в техникуме.

Техника в Центр поступала напрямую с находящегося неподалеку завода. К концу 1940 года мы смогли полностью укомплектовать два полка штурмовых вертолетов и полк транспортно-десантных. В каждом полку было по три эскадрильи, в каждой — по три звена по четыре вертолета в каждом, плюс звено управления, а это еще четыре вертушки. Итого 40 боевых машин в полку. До начала лета 1941 года планировалось укомплектовать еще три полка «Шершней» и два полка «Медведей».