Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

Иоанн ясно дал нам понять, что превращение воды в вино было лишь первым чудом в целом ряде знамений, которыми Иисус открывал свою славу. Вторым знамением стало исцеление сына вельможи в Капернауме (4:46–54), а далее Иоанн предоставляет нам самостоятельно считать «знамения», так что у разных комментаторов результаты не сходятся. Лично мне самой убедительной последовательностью кажется такая: третье «знамение» — исцеление парализованного у бассейна (5:1–9); четвертое — умножение хлебов и рыб (6:1–14), пятое — исцеление слепорожденного (9:1–12), а шестое – воскресение Лазаря (11:1–44).

Вряд ли Иоанн собирался оборвать цепочку чудес на цифре шесть. С самого начала образцом для его повествования служит Бытие 1, а значит, требуется семь чудес, чтобы новое творение осуществилось во всей полноте. И вот мы стоим у подножья креста. На всем протяжении евангельского повествования Иоанн неоднократно предупреждает нас, что в тот момент, когда Иисус будет «вознесен», слава Божья воссияет в нем во всей полноте. А именно в «знамениях» раскрывается слава Божья. Вот почему я считаю возможным рассматривать само распятие как седьмое «знамение» у Иоанна.

И это подтверждается последним восклицанием Иисуса: «Совершилось!» Он завершил труд, порученный ему отцом (17:4), Он возлюбил «до конца» своих, бывших в мире (13:1). Он исполнил последний, окончательный свой труд.

«Совершилось» — в оригинале стоит форма глагола, которую ставили на уплаченном векселе. Счет закрыт, с ним покончено. Цена уплачена до копейки. Истинно, говорит Иоанн, Иисус завершил свой труд, и в этом смысле, как во всех остальных. И этим исполненным трудом он оплатил счет за нас всех, на этом «совершилось» основана с тех пор наша жизнь.

ИОАНН 19:31–37. Кровь и вода

³¹Но так как [тогда] была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, — ибо та суббота была день великий, — просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их.³²Итак прийти воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним.

³³Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней,³⁴но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода.

³⁵И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.³⁶Ибо сие произошло, да сбудется Писание: кость Его да не сокрушится.³⁷

Также и в другом [месте] Писание говорит: воззрят на Того, Которого пронзили.

Этот человек подошел в конце службы и горячо пожал мне руку. «Сам не знаю, что потянуло меня в церковь сегодня с утра, — сказал он. — Обычно мне попросту лень, и уж если идти, так я пошел бы куда–нибудь рядом с домом. Но что–то заставило меня пойти именно сюда, а когда вы сказали то, что вы сказали (и он повторил слова, которые я произнес, не подозревая о том, насколько они важны для этого человека в тот момент его духовного роста), я понял, зачем я пришел.

Подобный опыт бывает в жизни многих проповедников, и многим из нас знаком также тот момент, когда некое безотчетное побуждение направляет нас именно туда, где (хотя мы об этом понятия не имеем) ждет тот самый человек, с которым нам надо повидаться. Только оглядываясь назад, порой спустя много времени, мы начинаем различать тайный узор и понимаем, что через ужасы и трагедии жизни Бог почти незаметно направляет свой замысел к осуществлению.

Юноша у подножья креста не мог не задавать себя тысячу раз мучительные вопросы: что происходит, почему это происходит? Он спрашивал себя, как и почему он сам оказался здесь, почему не спрятался, как все остальные. За что ему, такому юному, непосильное испытание — стать свидетелем подобного ужаса? Но пройдет несколько дней, и он поймет смысл. Всю свою жизнь он будет возвращаться к этому воспоминанию, повторяя его в молитве и в проповеди, и наконец увидит замысел и сумеет не только передать основные события, но и придать им свой, особый отпечаток. Он поймет, зачем он понадобился там, у подножья креста.