Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

(Археологи нашли, по крайней мере, одну гробницу I века, немного южнее того места, где хоронили Иисуса, и в этой гробнице погребальные ткани лежат, приникнув к останкам. Вероятно, обитатель этой пещеры был похоронен незадолго до катастрофического иудейского восстания против Рима (66–70 гг.), и повторное захоронение костей не состоялось).

И вот — момент истины. Юноша, возлюбленный ученик,

вслед за Петром входит в гробницу. Их первая мысль — будто некто унес тело, предварительно сняв с него погребальные покровы, — вдруг кажется им глупой и неуместной. Нечто новое пробуждается в юном ученике, неистовый восторг и преклонение перед животворящей властью Бога. Ученик будет вспоминать этот момент снова и снова, всю свою жизнь. Особое чувство, немного похожее на влюбленность или на радость при виде первых солнечных лучей, при отдаленных раскатах грома, возвещающих ливень после долгой засухи.

Нечто, похожее на веру. Он и раньше верил, этот ученик — верил, что Иисус Мессия. Он верил, что Иисус послан Богом, что Он — представитель Бога для народа Божьего и мира Божьего. Но теперь эта вера стала другой. «Он увидел и уверовал».

Уверовал, что началось новое творение. Уверовал, что произошел великий поворот, закончилась долгая зима и наступает весна. Уверовал, что Бог ответил Иисусу «да» — «да» на все, чем он был и что сделал. Уверовал, что Иисус снова жив.

Не «уверовал, что Иисус вознесся на небеса». Многие люди до сих пор думают, будто, говоря о воскресении из мертвых, христиане подразумевают вознесение Иисуса на небеса. Но Иоанн чуть позже (стих 17) разъяснит, что говорит вовсе не о вознесении, а о воскресении.

Любой человек в Древнем мире понимал, что воскресения из мертвых не бывает. Более того: все знали, что воскресения не может быть. В античном мире, в Греции и Риме, о воскресении рассуждали как о чем–то, доступном человеческой фантазии, но чего никогда не бывает и быть не может. Но иудеи незадолго до Иисуса начали допускать такую возможность. Не все иудеи: саддукеи

решительно опровергали любые рассуждения такого рода, к тому же никто не знал, что такое воскресение, как оно может произойти. Более того: те, кто верил в воскресение, полагал, что оно охватит одновременно весь народ Божий (мы видели это в 11:24), а то и весь мир (5:28–29). Это будет однократное, неслыханное, невообразимое событие.

Когда Иисус воскресил Лазаря, Лазарь вернулся к своей прежней жизни. Он продолжал жить так, как будто ничего и не произошло. Отголоски истории Лазаря слышатся в этой сцене и подсказывают нам, что произошло нечто, похожее на воскресение Лазаря и вместе с тем принципиально отличное. Кто–то должен был помочь Лазарю, снять с него саван, развязать платок, которым было закрыто его лицо. Иисус попросту скинул свои одежды и оставил их в пещере. Лазарь вернулся в мир, где все еще присутствовала угроза смерти (12:10), но Иисус прошел смерть насквозь и вышел в новый мир, в новое творение, в новую жизнь по другую сторону смерти, где смерть уничтожена и наконец–то начинается жизнь, жизнь в чистом виде, во всей полноте.

Если задать людям в разных концах света вопрос, какой праздник имеет наибольшее значение для христиан, многие ответят: Рождество. Одно из достижений нашей эпохи: сделать главным днем календаря сентиментальный зимний праздник (и это при том, что точная дата рождения Иисуса нам неизвестна), тщательно устранив из этого праздника все, что действительно имеет значение — политику, реальную угрозу и так далее. Нет, правильным ответом была бы Пасха, и я очень надеюсь, что церковь постарается донести эту мысль до своих прихожан. Пасха, начало нового творения. Если б не Пасха, никто бы не стал праздновать и Рождество. Пасха — первый день новой недели. Тьма ушла, и взошло солнце.

ИОАНН 20:11–18. Мария Магдалина и воскресший Иисус