Читаем Иоганн Гутенберг полностью

Параллельно с ксилографией на протяжении XV в. развивается углубленная гравюра на металле. Напомним, что, как и в высокой печати, в этом случае разделение печатающих и пробельных элементов осуществляется механически. Разница заключается в том, что в высокой печати печатающие элементы возвышены, а в глубокой — углублены. Краску забивают в углубленные участки, тщательно удаляют ее с возвышенных пробельных участков, после чего получают оттиск.

В своем первом варианте, называемом резцовой гравюрой, углубленная гравюра бытовала в виде станкового метода графики, использовалась в изготовлении игральных карт. В книгу она проникает лишь в последней четверти XV в. Первый опыт был сделан англичанином Уильямом Кэкстоном (1422–1491) в бельгийском городе Брюгге. Напечатанное им здесь в 1475 г. «Собрание рассказов из „Истории Трои“» снабжено гравированным на металле титульным листом, наклеенным на одну из страниц книги. В конце 1476 г. Кэкстон вернулся на родину и стал английским первопечатником. В Брюгге его опыты продолжал Колар Мансиоп, выпустивший в 1476 г. новеллы Дж. Боккаччо с десятью гравюрами на меди, также наклеенными на страницы книги.

Гравированные на металле иллюстрации и текст, оттиснутый с типографской наборной формы, впервые попробовал отпечатать на одном листе флорентийский типограф Никколо ди Лоренцо. В 1477 г. он выпустил книгу сиенского епископа Антонио Беттини «Святая божья гора», иллюстрированную тремя гравюрами — две из них цельностраничные. Спустя три года ди Лоренцо использовал тот же способ для воспроизведения географических карт. Наиболее известное его издание — «Божественная комедия» Данте Алигьери с комментарием Кристофора Ландино[547]

. Эта нарядная книга, вышедшая 30 августа 1481 г., украшена гравюрами Баккио (Бартоломео) Бальдини (ок. 1436 — после 1480) по рисункам Сандро Боттичелли (1445–1510). Текст и иллюстрации печатались на различных станках. Типограф предполагал дать гравюру к каждой песни бессмертного произведения Данте, но полиграфические трудности заставили его отказаться от этого. Гравер изготовил лишь 19 досок. Однако в большинстве из сохранившихся экземпляров, в том числе и в московском, воспроизведено лишь по 2–3 гравюры.

Со временем появилось большое количество вариантов изготовления формы глубокой печати, причем каждый из них вносил что-то новое и особенное в характер оттиска. Видоизменением резцовой гравюры стал способ, именуемый «сухая игла», при котором гравируют не штихелем, а твердой и острой иглой или кусочком алмаза. Появился способ в начале XVI в., известны три гравюры в технике «сухая игла», исполненные Альбрехтом Дюрером.

Метод резцовой гравюры требует больших физических усилий. Значительно менее трудоемок способ, известный под названием «офорт» и состоявший в следующем. На поверхность металлической доски наносили кислотоупорный лак, на который осаждали слой копоти. Рисунок процарапывали в грунте иглой, обнажая металл. Затем доску обрабатывали смесью азотной и соляной кислот — «царской водкой», или, по-французски, «eau-forte», откуда и название способа. Кислоты протравливали и углубляли лишь те участки поверхности, на которых нарушен лаковый слой.

Первые опыты офорта были предприняты, по-видимому, в самом начале XVI в. в мастерской аугсбургского гравера Даниэля Хопфера (ок. 1470–1536). Первый датированный офорт относится к 1513 г., он выполнен швейцарским мастером Урсом Графом (ок. 1470–1527) [548]

.

Резцовая гравюра и офорт широко проникают в книгоиздание с середины XVI в. и господствуют здесь не менее 250 лет. И в эту пору появляются их различные видоизменения. Прежде всего это так называемый мягкий лак, изобретателем которого считают швейцарского живописца и офортиста Дитриха Мейера (1572–1658). Сущность способа остается прежней, изменяется лишь метод переноса изображения на доску. Грунт в этом случае смешивают с салом, благодаря чему он становится мягким и легко отстает от доски. Рисунок наносят твердым карандашом на бумажный лист, наложенный поверх грунта. В местах, по которым прошел карандаш, лак прилипает к обратной стороне листа и, когда лист снимают, удаляется с доски.

В резцовой гравюре и офорте мастер идет как бы от белого к черному, постепенно нанося на формную пластину элементы, впоследствии дающие оттиск. Возможен и другой случай — гравер начинает от сплошной черной плашки, постепенно воссоздавая пробельные непечатающие элементы. При этом поверхность доски обрабатывают специальным инструментом — качалкой, дугообразный край которой покрыт острыми зубцами. На пластине остаются мелкие углубления, равномерно распределенные по всей поверхности. Чтобы превратить доску в печатную форму, гравер сглаживает углубления шабером и гладилкой в тех участках, которые должны стать пробельными. Такой способ, получивший название «меццотинто», или черная манера, изобрел в 1643 г. уроженец Нидерландов Людвиг фон Зиген (1609–1676) Впоследствии черная манера была широко распространена в Англии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научно-биографическая литература

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода
Повседневная жизнь советского разведчика, или Скандинавия с черного хода

Читатель не найдет в «ностальгических Воспоминаниях» Бориса Григорьева сногсшибательных истории, экзотических приключении или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала. И все же автору этой книги, несомненно, удалось, основываясь на собственном Оперативном опыте и на опыте коллег, дать максимально объективную картину жизни сотрудника советской разведки 60–90-х годов XX века.Путешествуя «с черного хода» по скандинавским странам, устраивая в пути привалы, чтобы поразмышлять над проблемами Службы внешней разведки, вдумчивый читатель, добравшись вслед за автором до родных берегов, по достоинству оценит и книгу, и такую непростую жизнь бойца невидимого фронта.

Борис Николаевич Григорьев

Детективы / Биографии и Мемуары / Шпионские детективы / Документальное