Йона

Матхаи ничего не ответил, даже не оглянулся. Они дошли до какого-то обширного помещения, в котором приборы перемигивались светом ламп и осциллографов, мало-мальски разгоняя тьму вокруг.

— Сотер говорил об информаторе, — сказала она.

Матхаи снова промолчал, и продолжал идти, не оборачиваясь.

— Если это Шэнь... — говорила Йона, пытаясь вызвать его реакцию. — То почему он не рассказал обо мне все, что знает? Сотер не в курсе, что...

Матхаи резко остановился и развернулся.

— Шэнь погиб. Пытаясь защитить Анвара.

Шэнь погиб? Йона почувствовала, как жар приливает к голове, щекам. Она со стыдом признала свою ошибку.

— Что тебе известно? — спросила она.

— Марио, — выпалил Матхаи. — Это сделал Марио!

Йона не сразу поверила тому, что слышит. Марио — добрый, умелый, порой пугливый... он — предатель? От удивления она издала нечленораздельный звук, потом чуть ли не крикнула:

— Как Марио? Я тебе не верю!

Матхаи покачал головой:

— Увы! Я и сам не поверил, когда мне сказали. Но это так. Пошли!

Матхаи двигался дальше уверенно и быстро — видимо, он дошел до знакомого ему места, откуда уже четко знал дальнейший путь. Они спускались все глубже и глубже в недра города-корабля. Это начало утомлять, уже казалось, что их спуск не закончится никогда, как Матхаи произнес:

— Все, дошли. Побудешь пока со старейшинами.

Он жестом предложил войти в комнату. В плохо освещенном помещении Йона разглядела трех человек на циновках. Двое лежали, один сидел. Пахнуло старостью и лекарствами.

— О, доктор! — воскликнул один из них и помахал рукой.

Матхаи помахал в ответ, придав беззаботности выражению своего лица.

— Мне нужно вернуться, — сказал он Йоне. — Будь здесь!

Он уже собрался уходить, но вспомнив что-то, остановился:

— Джек приведет Маркуса чуть позже и сообщит план дальнейших действий. Жди! — сказал Матхаи и ушел.

***

Старейшины... «Так вот они какие», — думала Йона, разглядывая три старческие фигуры. Двое из них были довольно активны — с любопытством смотрели на Йону, перекидывались репликами. Третий лежал в углу на циновке и безучастно ненадолго открывал глаза. Их звали Гийом, Фуду и Алан. Гийом выглядел старше остальных, так оно и оказалось — ему было 94 года, если память его не подводила. Его кожа напоминала тонкую, скомканную пожелтевшую бумагу с редкими пигментными пятнами. Фуду был чернокожим и со своей пушистой седой прической выглядел как одуванчик на темной ножке. Он много улыбался и часто острил, когда говорил с Гийомом. Алан которому было за семьдесят, был младше Фуду, но казался слабее, дряхлее, выглядел сильно уставшим от жизни. Он часто кряхтел и беспокойно стонал, когда дремал. Лица всех троих были покрыты растительностью разной степенью запущенности.

У противоположной проему стены на полу стояли пузырьки, лежали упаковки. Лекарства. Слышен был слабый звук радио, передавали музыку, но где сам приемник — было непонятно.

Посреди комнаты лежала, кажется, простыня, которая, видимо, заменяла скатерть — этакая замена стола, на котором стояли железная миска и три металлические тарелки.

— Кто же к нам пожаловал? — спросил Гийом, представившись. Оказалось, что у него есть и фамилия: Легран. Гийом Легран.

— Йона, — произнесла она, продолжая стоять в проеме, служившем дверью. Комната, как поняла она, была свободным пространством между двумя блоками, которое эти трое использовали, как жилье.

— Наслышаны, наслышаны, — улыбнулся Гийом и пригласил жестом присесть у «скатерти».

— Та самая, которая бросила вызов рабовладельцам? — произнес Фуду. Голос был такой приятный, с хрипотцой и басом.

Заняв место, Йона почувствовала себя неловко от того, что сказал Фуду. Она бы приняла это за сарказм, если бы не интонация — старик был искренен. Она на мгновение опустила голову. Потом снова взглянула на Фуду и Гийома.

— Я всех предала, — сокрушенно произнесла она.

Гийом покачал головой.

— Да, девочка. Да. Но ты здесь, и возможно исправишь это.

— Как? — воскликнула она. — Все члены Лиги восстания в тюрьме! Анвар погиб! Ничего не готово!

— Все — да не все, — сказал Гийом.

Она взглянула на них, на огонек в глазах Гийома, и у нее мелькнула догадка, что эти трое и есть настоящий мозг всего, а Анвар и остальные лишь исполняли придуманное ими.

— Вы имеете в виду себя? — спросила она.

Фуду расхохотался, а потом перешел на кашель, но продолжал смеяться. Гийом улыбнулся, глядя на него.

— Не-е-е-т, — протянул он ласково.

— Они схватили не всех?

— Не всех, — произнес умиротворяюще Гийом. — Все еще есть те, кто готов дальше нести упавшее знамя.

— И... когда? Что нужно делать?

— Терпение, терпение, — сказал Гийом. — Скоро все узнаем. Ты не голодна?

— Нет, — сказала Йона, глядя на их рыбный суп в железной миске, салат из водорослей и немного хлеба. Было бы неправильным объедать трех стариков, прячущихся где-то в глубинах города, даже если бы она и правда хотела есть — в плену у легата все же кормили сытно.

— Откуда у вас лекарства? — спросила Йона.