Йот Эр. Том 1

– Ах, Кшыся! Ну, разве можно быть такой наивной! – Якуб покачал головой. – Вы, конечно, еще молоды, но все же вышли из младшего школьного возраста. Неужели вы думаете, что героическая гибель тех немногих, кто сражается в лесах или в подполье, может послужить делу свободной Польши? Англичане поддерживают их даже не ради тех булавочных уколов, которые подполье наносит Советам. Все гораздо циничнее – англичане используют искренний патриотический порыв наших людей, мечтающих о независимости, просто-напросто потому, что в этой атмосфере им легче навербовать побольше агентуры для своей разведывательной сети. Вот и все! А подпольщики для них и даже их собственные агенты из числа поляков – дешевый расходный материал!

– Что же нам тогда делать? – дрожащими губами пролепетала женщина. Видно было, что она почти готова расплакаться. – Признаться, мне и самой иногда казалось, что англичане смотрят на нас, поляков, как на людей второго сорта. Но я гнала от себя эти мысли…

– Стиснуть зубы, – твердо проговорил генерал. – Демонстрировать внешнюю лояльность. Исподволь копить силы, сберегая людей, а не бросая их на убой. Не верить никому, не надеяться ни на кого, кроме самих себя. И выжидать. Нам не переиграть крупные державы в лобовом столкновении. Но когда они вновь сцепятся между собой – а это непременно случится! – настанет наш час! – последние слова Речницкий проговорил, приобняв Кристину и коснувшись губами ее щеки.

Когда ужин подошел к концу и машина подвезла пани Кристину к подъезду ее дома, генерал, попрощавшись с дамой, вернулся в «Студебекер» и строгим голосом сказал дочери:

– Этой встречи не было. Забудь!

Нина отозвалась полушутливым-полуосуждающим тоном:

– От Янки шифруешься?

– Ты не поняла, – в голосе Якуба зазвенели стальные нотки, – этой встречи не было. Ни для кого!

4. Ах, какое оно было красивое!

Второго сентября командующий войсками V военного округа генерал бригады Речницкий, в числе других военачальников Войска Польского, присутствовал на торжественном приеме МИД Польской республики в честь годовщины окончания Второй мировой войны. После этого приема состоялся большой бал, в котором принял участие гораздо более широкий круг публики, нежели в приеме, где присутствовали лишь верхушка политических деятелей Польши, ее генералитет и руководство дипломатических миссий.

Поэтому на балу генерал Речницкий появился вместе с дочерью. Через полчаса с некоторым удивлением Якуб обнаружил присутствие в зале пани Кристины: простая машинистка, пусть даже и состоящая на службе в канцелярии британского посла, вряд ли могла получить приглашение на бал. Впрочем, пани могла воспользоваться своими связями – она происходила не из простой семьи, а из состоящей в дальнем родстве с Любомирскими и Сапегами, да и в нынешнем государственном аппарате, как и среди военных, ее родные имели немало солидных знакомств.

Это обстоятельство не слишком обрадовало генерала, однако по размышлении он решил, что можно обратить ситуацию в свою пользу. Кружа Нину в танце по вощеному паркету, он тихонько прошептал:

– Между 20:45 и 20:50 отвлеки внимание зала. Отвлеки чем хочешь, но хотя бы минуту-другую все взгляды должны быть прикованы только к тебе.

Ну вот, как всегда, – ничего не понятно. Но приказ есть приказ. А пока танец шел за танцем. В кавалерах недостатка не было – хотя она еще не достигла совершеннолетия, многие молодые офицеры были не прочь попытаться наладить хорошие отношения с дочкой командующего округом, с прицелом на будущую женитьбу.

Около 20:40 Речницкий аккуратно приблизился к пани Кристине и негромко произнес:

– Мне очень хотелось бы побыть с вами рядом, но здесь это невозможно. Мне не следует вас компрометировать.

«Как же, компрометировать он меня не хочет, – с ехидцей подумала Кристина. – Боится, что доложат его жене!»

Между тем генерал продолжал:

– А давайте сбежим вместе с этого бала? Скоро объявят новый танец, все будут увлечены выбором партнеров и на нас не обратят внимание.

Кристина заколебалась. Жена у него там или не жена, но кавалер ей, в общем, нравился. Нравился, прежде всего, тем, что не только умел галантно ухаживать – среди польских офицеров это не столь уж редкое умение, – но и был первым в жизни мужчиной, который принимал ее всерьез, и не только как женщину.

В это время Нина, вальсируя с очередным молодым поручником, бросила взгляд на свою руку, лежащую на руке кавалера. Там поблескивали золотые часики, корпус которых был обрамлен мелкими бриллиантами чистой воды, а браслет, в местах крепления к корпусу, имел по одному крупному желтому бриллианту, в окружении таких же мелких бриллиантов, что были на корпусе. Недавний подарок отца – и точно такие же часики получила Янка. Чтобы не создавать поводов к раздорам между женщинами, Якуб делал большинство подарков в двух экземплярах. Разница была лишь в том, что Янка свои подарки прятала по сундукам, извлекая на свет божий лишь по особо торжественным случаям, а Нина предпочитала по любому подходящему поводу носить их, будь то платья, туфли или драгоценности.