Ирина

– Тогда ничего не бойтесь и доверьтесь мне. Принимайте все мои указания и действия как обязательные, но, пожалуйста, не считайте, что вас принуждают, представьте, что исполняются ваши желания. А еще лучше – вообще ни о чем не думайте, слушайте музыку и постарайтесь полностью уйти в ощущения…

Внушая это, он медленно расстегивал пуговицы моей полуспортивной кофточки, едва касаясь груди, но так, что я сосками явно чувствовала эти прикосновения, и они вызывали ощущение, что одежда мешает мне.

Снимая кофточку, теплые руки легко массировали затылок и плечи.

Я расслабилась…

– Как хорошо вы всё поняли, – заметил он, и ладони его, задерживаясь, как бы лаская, прошли по ягодицам и бедрам, спуская вниз бриджи.

Я переступила через них, оставшись в трусиках и бюстгальтере. Он взял на полке пакет, надорвал его и вынул легкие прорезиненные туфли без задников и шапочку для душа.

Чарующая музыка в полумраке, скрадывающем пространство, навевала легкую сонливость, происходящее воспринималось отстраненно, и руки, медленно снимающие всё остальное, были приятным дополнением…

Подчиняясь ему, я прошла под душ, и легкие струи воды со всех сторон охватили теплом, разнеживая… Растирая по моему телу жидкое мыло и меняя направление теплого «дождика», в одной лишь плотной повязке на бедрах, он легко и непринужденно делал свое дело.

С нарастающим возбуждением я чувствовала, как его ладони, подрагивая, задерживаются чуть плотнее и дольше там, где это было для меня особенно приятно.

Он открыл дверцу душевой.

– Пожалуйте в ванну, – и помог расположиться в ней.

Невидимые под зеленоватой водой, источающей еле уловимый аромат, в ванне ощущались мягкие выпуклости, на которых было очень удобно лежать, и полочки для рук и ног.

– Вам когда-нибудь делали подводный массаж? – он взял одну из «змеек» душа, висевших на небольшой панели.

– Нет, не делали.

– Процедура приятная, а с эротическим уклоном приятная вдвойне. Поэтому повторюсь – не думайте ни о чем, полностью подчиняйтесь мне и ощущениям.

Широкая теплая волна пошла по телу, приятно возбуждая…

Я потеряла чувство времени, то поднимая ноги сама или с его помощью, то переворачиваясь или стоя на коленях. Мягкие струи, лаская грудь и живот, на ягодицах становились упругими и, бережно и сильно погуляв между ног, опадая, нежно окутывали бедра, а затем, медленно спустившись, приятно щекотали подошвы.

Полностью обессиленной в этом блаженстве, он помог мне выйти из ванны, обернул в простыни, приглаживая, и, наполнив бокал, усадил в кресло.

С каждым глотком прохладного напитка возвращались силы, но эротическое возбуждение не спадало. И, когда на массажном столе он стал втирать масло, легко скользя по всему телу, как бы исследуя его, я напрягалась, чувствуя его сильные пальцы в определенных местах… Он возвращался к ним и, нежно массируя, заставлял меня судорожно вздрагивать в преддверии оргазма.

– Лариса Матвеевна желает присоединиться… Вы разрешаете? – тихо спросил он.

– Да, – мне было всё равно, лишь бы это продолжалось.

В полумраке ничего не хотелось видеть, хотелось только ощущать. Под усыпляюще-волнительную мелодию глаза сами закрывались, и я не заметила Ларисы Матвеевны. Но если до этого руки мужчины, казалось, одновременно были везде, и легкая дрожь оргазма волнами проходила по мне, то сейчас, от множественности ощущений в местах, знакомых лишь умелому мужчине и опытной женщине, я взрывалась в экстазе с полной утратой реальности…

Обессиленная и умиротворенная, закутанная в простыни, я полулежала в мягком кресле, приходя в себя. Можно было подумать, что всё это мне пригрезилось, если бы не мужчина, положивший передо мной одежду.

– Вам помочь?

– Спасибо, я сама.

Слегка поглаживая, как бы прощаясь, он освободил меня от простыней. Очень медленно – по-другому просто не было сил – я оделась.

Он открыл дверь в приемную, где меня ожидала Лариса Матвеевна.

– До свидания. С вами было очень приятно работать. Мы будем ждать вас…

Та же девушка проводила нас обратно, и в вестибюле я взглянула на часы – то, что казалось вечностью, заняло всего час с небольшим.

На перекрестке аллей Лариса Матвеевна остановилась.

– Вы за детьми? А я к себе, отдыхать, – она по-доброму, но как-то странно смотрела на меня. – Ирочка, мне кажется, можно не спрашивать вас ни о чем – я вам завидую… Мне не встречалось никого, кто мог бы так отдаваться подобным действиям и ощущениям и так погружаться в них. А я знаю, о чем говорю. Если вам это интересно, когда уложите детей, приходите на берег. Сегодня там по поводу прощания танцы до утра. Мы и побеседуем обо всем…

Я сомневалась: буду ли в силах еще куда-то идти, но, когда дети уснули, поняла, что из-за пережитого возбуждения заснуть не получится, и направилась на видневшийся за деревьями ярко освещенный берег, откуда доносилась легкая музыка.

В одной из беседок, разбросанных вокруг танцплощадки, в кресле-качалке, укрывшись пледом, сидела Лариса Матвеевна.