Ириска на двоих

– Потрогай какие мышцы! – он взял мою руку и положил себе на плечо. Напряг мускулы, и они прокатились под кожей упруго и сильно. – А кубики хочешь?

Он отклонился, почти лег на траву и напряг пресс, демонстрируя эти самые кубики.

– А… – он взялся за пояс штанов, и я округлила рот. – Все, молчу!

Он расхохотался, глядя на то, как я трясу головой, не в силах поверить, что этот взрослый мужик, спортсмен, шпион и бизнесмен, или кто он там, ведет себя как двадцатилетний идиот.

– Я не понимаю, – сказала я, когда он снова устроился напротив, снова одеваясь. – Чего ты от меня хочешь? Чтобы я опять выбрала?

– Нет, – Димка быстро продел руки в рукава и натянул футболку, скрывая живописный вид. – Марк скоро улетит. Даже если бы он хотел остаться, он не может. Он не может забить на детей, даже если выберет тебя. Ты и сама понимаешь. И ты перестала бы его уважать, если бы он так сделал.

– Да, наверное, – я обняла руками колени и уткнулась в них подбородком. – Так что ты единственный вариант, да?

– Не совсем… – мягко сказал он. – Но из нас двоих – только я. Да.

– Он тоже так думает? – спросила я, глядя на пронзительно-зеленую траву у себя под ногами.

Дурацкая идея спрашивать у одного любовника, есть ли у меня шансы с другим любовником. Но если бы я должна была выбрать – я бы хотела знать мнение обоих.

– Мы с ним договорились больше не обсуждать отношения с тобой. И никак не комментировать, – тон Димки стал сухим и холодным. – За эти разборки я тоже прошу прощения.

Баланс

– Ну все? За все извинился? – я скрывала за язвительностью смущение и умиление. – Тогда пойдем?

Я оперлась на траву, чтобы встать, но Димка обнял меня, прижал к себе и шепнул на ухо:

– Еще минутку.

Его губы остались там, где линия челюсти переходит в изгиб шеи, в невероятно чувствительном местечке, которое пощекотал кончик его языка.

Он развернул меня к себе, секунду или две смотрел в глаза, а потом склонился и накрыл губы своим ртом. Сразу жадно, резко, без предисловий и нежностей, атакуя меня горячим языком, раздвигая им зубы и врываясь внутрь.

Я задохнулась от его напора, голодной страсти, моментально заводящей меня в ответ. Целовался он охренительно, это я даже в первую ночь поняла, хотя те поцелуи были совсем не добровольными.

Он почти не выпускал меня из плена своих жестких губ, упоительного языка, танцующего внутри моего рта и вызывающего меня на поединок. Димка целовался так, что я впервые в жизни поняла, как можно выигрывать конкурсы на самый долгий поцелуй. Раньше я считала, что за несколько часом можно сдохнуть со скуки даже с самым любимым мужчиной, а теперь видела, что с хорошим партнером после вручения награды еще и за дерево спрячешься, чтобы доцеловаться, закончить это сражение.

Поражением, разумеется.

Причем обоюдным.

Очнулась я только тогда, когда его пальцы, уже под шумок пробравшиеся мне под худик и незаметно вплетающие нежную ласку груди в поцелуйный фейерверк, защемили сосок слишком резко, так что я вскрикнула от мгновенной яркой и сладкой боли, раскатившейся по нервным окончаниям и поняла, что происходит.

– Дим… – едва вырвалась из водоворота. Едва выдохнула на грани слышимости.

– А?.. – он и не вырвался, вновь увлекая меня за собой. И снова требуются все силы, чтобы выдохнуть чуть громче:

– Стой… Стой.

Он как будто осмыслял секунду или две, что значит это слово, а в темные глаза потихоньку возвращался разум.

– Да, – согласился он со мной. – Да.

– Я не могу.

– Да, знаю, – кивнул он. – Я помню.

– Я не о том… – хмыкнула я. – Я вообще не могу.

– В смысле? – он сжал ладонью мой подбородок, повернул к себе, сощурился.

– Не хочу, – поправилась я. – Ты меня начал тискать так, словно мы заключили договор. Ты меня защищаешь, я тебе секс. Так вот – нет. Я не согласна.

Кажется, Диме требовалось несколько больше времени – чтобы переправить отлившую в другие регионы кровь обратно в мозг и осмыслить то, что я говорю.

– Твои поддержка и защита – это замечательно и очень трогательно, но я не готова за них расплачиваться, – попробовала я еще раз.

– Да чем же! Ты ничего не должна!

– Да этим! Отношениями с тобой. Сексом. Защитники – они всегда такие. Эти ваши принцы на конях всегда в качестве благодарности берут в жены спасенных. Мне это… не нужно.

– Секс? – уточнил он.

– Секс.

– Тебе вроде нравилось, – он нахмурился, явно вспоминая, как я себя вела там, на пустынной набережной. Хорошо вела, я знаю. Тем сложнее объяснить.

– Да. Оргазмы это мило, но не так уж ценно. Ты страстный, тебе надо много. Я не готова. Правда.

Он нахмурился еще сильнее. Рука последний раз мазнула будоражащим касанием по груди и выбралась из-под кофты. Вот. Правильно.

– Ты совсем меня не хочешь? – напряженно спросил Димка и даже чуть отодвинулся, стараясь не касаться меня.

Я помолчала.

Как это сказать, не задев его?

– Скажи честно, – предложил он, будто услышав мои мысли.

– Дим, ну… Ты классный. И секс классный. Но он мне не нужен, – я выдохнула. – Может, я вообще фригидная.

– Ты? – он глухо хохотнул. – Ну да, ну да. Фригидные всегда так стонут, что я чуть не кончаю дважды за пять минут.