Ириска на двоих

В груди было так неприятно пусто, и настолько нечем было заполнить, что я бездумно, как больная кошка, убегающая в лес, чтобы найти и пожевать лечебную травку, отставила ноутбук в сторону и перебралась на соседний диван, где перед огромным экраном с кучей таблиц и графиков сидел смурной Дима. У него там тоже с утра не клеилось.

Я прильнула к его теплому боку, обняла себя его рукой и уткнулась носом почти в подмышку, вдыхая мужской терпкий запах. Могла бы пристать и к Марку, если бы он был поблизости, но он развешивал выстиранное белье на террасе. Да и с Димкой мы уже выяснили отношения, к нему пристать было проще.

– Что случилось, Ир? – он отвлекся от своих дел.

– Тестовое не прошла… – пробурчала я ему в бок.

Объяснять все сложности моей тонкой душевной организации – почему одно письмо меня довело почти до суицида – я не собиралась. Мне было нужно живое тепло, я за ним пришла.

– Надо было меня попросить перевести, – заметил Марк, возвращаясь в комнату.

– Не надо было… это моя работа, – я подвинулась, потому что он сел с другой стороны и тоже меня обнял.

– Сильно расстроилась? – Димка покосился одним глазом в монитор, но все-таки развернулся ко мне.

– Да… – тихо сказала я. – Очень.

– Чем тебя утешить?

Я неопределенно пожала плечами.

Марк тихонько гладил меня по волосам, Дима обнял за талию и прижал к себе. Не знаю я, что мне еще желать. Такие штуки очень болезненны и не исправляются даже такими красавцами на расстоянии трех миллиметров.

– Ириска-а-а… – Марк боднул меня в висок. Как-то очень уютно и нежно, что мне прямо захотелось обхватить его за шею и наконец нажаловаться, какие все вокруг пидарасы, одна я белая пушистая пуся. – Чего ты хочешь?

– Ничего не хочу. Не знаю…

Хотелось капризничать. Жаловаться. Ныть. Или спрятаться от всех и там сдохнуть наконец бездарной унылостью.

– Совсем ничего? Ладно, убить тех, кто тебя обидел мы не можем, границы закрыты, но неужели шоколадка тоже не спасет?

– Не можете убить? – переспросила я Марка, хмурясь. Обернулась к Димке: – Ты тоже?

Он развел руками.

Точнее, одной свободной от меня рукой:

– Теоретически можно найти исполнителей через даркнет и заплатить биткоинами, но придется купить новую симку… дай подумать. Возможно, но не быстро.

– Тогда хочу тортик. Из «Маркс и Спенсер», – вздохнула я. – В одно лицо. Сейчас.

Димка только хмыкнул. Зато Марк легко вскочил, лишая меня половины моей защитной брони.

– Я съезжу.

Он даже кроссовки шнуровать не стал, подхватил ключи от машины и вылетел на улицу.

Дима последний раз покосился в экран и захлопнул крышку ноутбука. Развернулся ко мне, облапал со всех сторон, затащил к себе на колени и заставил уложить голову на грудь.

Он гладил меня по спине, по волосам, тихонько целовал в висок и так громко думал, что вот это и есть часть той самой защиты, вот ее-то он и предлагал, что мне временами хотелось возразить ему вслух… но слов не находилось.

Разве что – не так уж часто мне требуется помощь. В этой области – так и вовсе впервые в жизни. А не будь Димки с Марком, я бы и сама как-нибудь справилась. Шоколадками, морем и слезами, как любая нормальная женщина.

Или нет.

Могло стать последней каплей.

Даже с его утешениями было несладко. На сердце давила тяжесть, словно от большого горя, от которого иногда отвлекаешься ненадолго, но стоит расслабиться – и воспоминание о беде вновь наваливается горячим прессом.

Ну и что – есть у тебя Димка и Марк, есть у тебя море, есть у тебя теплый Кипр. Ты все равно ничего не умеешь в жизни.

За этой болью я и не заметила, как руки, обнимающие меня, стали тверже и наглее. Поцелуи сместились от висков к скулам, а потом и к губам, а сидеть на мужских бедрах стало подозрительно неудобно.

– Можно? – шепнул Димка за мгновение до того, как накрыл мои губы горячим ртом по-взрослому, без утешительной легкости.

Ответить я уже не успела.

Впрочем, ответ был бы «можно». Потому что я и сама вдруг поняла, что братских объятий мне маловато, и с тех пор, как уехал Марк, стало холоднее. Если тепла стало меньше количественно, пусть станет больше качественно.

Я развернулась, устраиваясь на нем верхом и сама обняла ладонями Димкино лицо, прежде чем поцеловать его в губы. Сразу глубоко, выманивая его язык на битву. Жестко, провоцируя на такие же резкие действия. Он вновь стиснул меня, на мгновение подарив избавление от сосущей пустоты в груди, но стоило чуть разомкнуть сильные объятья, как она вернулась.

Нельзя было останавливаться.

Он слегка отклонился от меня, увернулся от очередной атаки и спросил, смеясь:

– А ты точно уже перестала истекать кровью, не умирая?

– Эй! – возмутилась я.

– Ничего, просто спросил… – ухмыльнулся он и с той же секунды стал тем, кто был мне нужен в этот момент.

Положил горячую ладонь на затылок, вжимая в себя и целуя голодно и жадно, яростно и жарко. Забрался другой рукой под худик и сжал грудь, а потом рывком задрал ткань, чтобы поймать губами мои соски по очереди и втянуть их в рот резко и горячо. Мои руки тряслись, пока я пыталась задрать его футболку и заставить ее снять.