Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Настя растеряно посмотрела на него. Она не была готова… Она никогда не думала… И вообще, она растрепанная и на брюки всю грязь с асфальта собрала. И пистолет в руке!

Раздался дробный топот – и ворвавшийся в переулок высокий, широкоплечий, волосатый как горилла мужик вдруг бросился к ним.

– Я того… клуб «Волчий шаг» ищу… – упираясь руками в колени и становясь еще больше похожим на гориллу, прохрипел мужик. Пистолет в Настиной руке его не смутил совершенно.

– Ну вот он, клуб… – неохотно ответил Рудый. – Я тренер.

– Так это твоя стая город держит? – возрадовался незнакомец. – Брат-оборотень, помоги! На вас вся надежда!

– Да что случилось-то?

– Я из ОБЛ, баскетбольный клуб «Черкасские обезьяны»! – мужик гулко ударил себя кулаком в грудь.

Настя отступила Рудому за спину. Говорят, самцы гориллы опасны. А к волкам она уже начала привыкать.

– У нас легионер сбежал! Прямо с самолета! Спонсоры деньжат подкинули, ну мы и наняли одного в штатовском клубе. А он, тварь такая, оказался и не оборотень вовсе!

– Вы… напрасно переживаете. – мягко начал Рудый. – Человек в команде – иногда даже неплохо.

– Какой, банан мне в глотку, человек! Он обезьяна! Самая натуральная обезьяна!

Черная кошка, пестрый кот

– В городе участились случаи жестокого обращения с животными… – с приличествующей теме скорбно-озабоченной миной заявил диктор и на экране телевизора студия сменилась сперва табличкой с надписью «Ветеринарная клиника…», а потом и по-больничному тускло окрашенным коридором.

– Вот этот щенок поступил к нам с огнестрельными ранениями. В него выстрелили дробью… – мужчина в зеленой хирургической форме протянул руку – широкая, как лопата, ладонь накрыла дрожащего на кушетке вислоухого щенка. Плотный бандаж охватывал ребра, слишком крупные для маленького тельца лапы были перебинтованы так плотно, что наружу торчали только розовые собачьи «пятки». Лапки щенка непрерывно подергивались, точно он все время хотел бежать, как можно дальше, скорее, прочь, прочь… Не убежал.

– Их милиция… то есть, полиция нашла, на стройке. Соседи позвонили, что слышали выстрелы. Мамку его привязали, чтоб дернуться не могла… прицел не сбивала… и дробью в туловище. Чтоб не сразу умерла. А щенков, видимо, в воздух подбрасывали и били… влет. Один не расстрелян, а голова разбита. Уронили. – от монотонного, без всяких интонаций голоса хирурга становилось жутко, камера один раз «взглянула» говорившему в лицо и тут же испуганно метнулась в сторону. – А этот вот… выжил. Может быть… Операцию-то сделали, дробь вынули, а дальше как пойдет. Кота сунули в раскаленную духовку. – красивый нежно-палевый кот лежал на боку и тяжело дышал – бок вздувался горбом, словно изнутри что-то лезло и тут же пряталось, бок проваливался, и кот становился плоским, будто внутри шкуры ничего не было. И снова упрямо начинал дышать. – Очень кому-то забавно было смотреть как он там внутри мечется. И кричит.

– Откуда вы знаете? – шепотом спросил корреспондент.

– На YouTube выложили утром. Было пятьдесят тысяч просмотров, сейчас, наверное, больше. – сухо ответил ветеринар. – Хотя расстрелов больше всего. Лет пять назад яд собакам раскладывали, медленно действующий, чтоб умирали в муках, а теперь вот… сменилась мода. Стреляют – и специально не добивают. Некоторых даже удается вытащить, но у нас, сами понимаете, ни медикаментов, ничего…

– Предполагаете, это одна банда?

– Что толку с моих предположений? Даже если их поймают, им ничего не будет. Мы не защищаем живущих рядом с нами животных от издевательств всяких… людей. – явно заменяя другое, гораздо менее пристойное слово, процедил хирург.

– Тут бы людей от людей защитить! – вдруг зло бросил молодой корреспондент и тут же смутился – наверняка после прямого эфира его ждал втык за неположенные профессионалу эмоции.

– Знаете… – хирург устало вздохнул и бережно погладил кота пальцем по лбу. Кот, кажется, попытался мяукнуть, но сил не хватило и он только измученно прикрыл глаза. – Защита животных – она ведь у людей ничего не отнимает. Наоборот, там, где по закону нельзя безнаказанно вспороть брюхо беременной собаке… или хомячкам глаза выковырять… там и люди в большей безопасности. Такие законы показывают, что общество готово защищать – беззащитных. Маленьких, слабых… доверчивых. Ну а всякая нелюдь, которая над животными издевается… если таким на темной улице женщина попадется или ребенок, и они будут уверены, что останутся безнаказанными – точно так же изгаляться станут.

– Вот мрази! Хотя насчет нелюди – это он напрасно. – пробормотала сидящая перед телевизором черноволосая девушка. – Зачем драконов обижать… или мавок? Вот кого-кого, а живность всякую они никогда не тронут. Да и насчет девушек в темных переулках тоже… всякие сюрпризы могут быть. – она усмехнулась – жестко и как-то… страшненько, так что будь в этой комнате сторонний наблюдатель, подумал бы, что любителям поиздеваться над слабыми лучше не попадаться в темном переулке вот именно этой девушке.