Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Слова ее, судя по всему, предназначались кошке.

Пестрый кот звучно фыркнул… и принялся нервно вылизывать слегка дымящийся хвост.

Кошка длинно, со вкусом, потянулась, скосила на кота ярко-изумрудный глаз и спрыгнула с ветки. Потянулась еще раз и неспешно потрусила вверх по пыльной улочке. Кот замер с языком на хвосте, кубарем скатился вниз по веткам и в два прыжка догнал кошку… тут же стремительные скачки сменились расслабленным, небрежным аллюром. Старательно не глядя на кошку, он проследовал мимо и побежал впереди – гордо задранный хвост излучал полнейшее равнодушие и отстраненность. Черная красотка на это лишь презрительно сощурилась. Мимо тянулись заборы – потемневшие от времени доски сменялись сеткой-рабицей, затем бетонными плитами и наконец, претендующими на стильность оградами из красного кирпича и речного камня. Пестрый потихоньку замедлял бег, позволяя черной поравняться с ним, и на шумный, запруженный машинами проспект они свернули уже лапа к лапе. На котов оглядывались.

– Ты гля, какие здоровые!

– Ага, прям парочка на прогулке, так и кажется, что сейчас в кафе зайдут!

Черная кошка вдруг печально вздохнула. Пестрый прекратил изображать равнодушие и ободряюще боднул ее головой в плечо. Черная только раздраженно дернула хвостом, но кот уже отскочил от нее и замер, явно предлагая следовать за собой. Кошка опять вздохнула – с видом мученической покорности – и побежала за ним. Они свернули раз, другой… и остановились у дверей небольшого ресторанчика. Кошка зло выгнула спину и протестующе мявкнула. Кот не оглянулся, пробежал к запертым воротами, явно ведущим на задний двор. Распластался меховым ковриком, и словно паста из тюбика, просочился под воротами. Кошка села, тревожно постукивая хвостом по асфальту. Двери ресторанчика медленно распахнулись. Кот выступил оттуда важно, будто его провожал почтительный швейцар, а в зубах он нес сверток в промасленной бумаге. Неспешно и даже торжественно он направился к кошке.

– Заказ где? Вот на этом самом месте сверток положил. – донеслось из ресторана.

Кот только едва заметно ускорил шаг и потрусил за угол. Зло фырчащая кошка последовала за ним.

Запущенный дворик рядом с заброшенным старинным зданием был пуст. Проемы окон между фигурными полуколоннами пустовали, внутри обвалились перекрытия. Реставрировать здание никто не хотел, а сносить памятник истории запрещалось, вот его и оставили в надежде, что рассыплется само, а на его месте можно будет водрузить похожий на ангар торговый центр. Кот запрыгнул на скамейку под раскидистым деревом. Громко затрещала промасленная бумага – под ней оказалась парочка отбивных, нежно обнимающихся с листьями салата. Пестрый царственно махнул на угощение хвостом, приглашая застывшую у скамейки кошку присоединиться. Та мявкнула – вся ее фигура выражала осуждающую брезгливость. Кот муркнул в ответ, и принялся демонстративно, с урчанием жевать… и вдруг замер – краешек ветчины торчал изо рта.

– Ашшш! – вырвавшееся у него злое шипением заставило гневно помявкивающую кошку замолкнуть… и тут же завопить снова – теперь она гневалась всерьез.

Кот раздулся пушистым шаром и… взвился в воздух. Кошка шарахнулась в сторону, крутанулась, яростно скаля зубы… Кот пронесся мимо нее и со всех лап кинулся к развалине. Прыжок! Пестрый зацепился когтями за облупившегося херувима над окном первого этажа, и махнул внутрь. Кошка издала очередной, на сей раз, недоумевающий мяв, и прыгнула следом.

Гибкое черное тело скользнуло в окно. Кошка приземлилась на трухлявый, рассыпающийся под когтями подоконник и застыла. Теперь она тоже слышала. Это было не мяуканье, даже не писк, а всего лишь затухающее шевеление воздуха, недоступное уху человека, беззвучный, исчезающий стон. Легчайшим касанием лап оттолкнувшись от ветхого дерева, кошка пробежала по рухнувшей балке, туда, где в полумраке заброшенного дома ей виделось мелькание пестрого хвоста.

Котенок лежал на кирпичном полу – клочья пыли прилипли к окровавленной шерстке. Залезть сюда он не мог – был еще слишком мал, да и лапки… все четыре лапки были вывернуты в разные стороны. Кто-то ломал, старательно выкручивая хрупкие косточки, а потом зашвырнул котенка в окно заброшенного дома, будто камень. Кошка одним прыжком оказалась рядом. Котенок приоткрыл мутные глазенки… крошечный розовый ротик открывался и закрывался, словно пытаясь захватить еще кусочек воздуха.

Пестрый кот рыкнул и морда его стала страшной. Наклонился и подхватил котенка зубами за шкирку. И прыгнул – вперед, прямо в кирпичную стену! Черная кошка едва успела цапнуть его зубами за хвост…

– Косики! Косики! – малыш в детском стульчике протянул ручки, когда из стены крохотной кухни хрущевки выскочили два здоровенных кота, промелькнули у ног отвернувшейся к плите бабушки, и исчезли в противоположной стене. Малыш захныкал. Бабушка оглянулась… покосилась на расписанный котятами слюнявчик и успокоилась.