Ирония судьбы, или С легким паром

Г а л я (не верит ни единому слову). Я уже все поняла. Вы даже знаете его московский адрес…

Л у к а ш и н своим ключом открывает входную дверь, и оба, и И п п о л и т и Л у к а ш и н, замирают на пороге, услышав телефонный разговор.

Н а д я (торопливо). Галя… Галя… Только не вешайте трубку. Вы ничего не поняли… Ваш Женя очень славный… добрый… Вы не сердитесь на него. Он ни в чем не виноват. И я вам немного завидую. Вы знаете, он мне очень понравился. Простите его…

Ипполит в бешенстве выскакивает на лестницу. Лукашин выходит за ним и извинительно разводит руками. Ипполит с ненавистью смотрит на Лукашина и быстро уходит. Лукашин, не желая подслушивать разговор, остается на лестничной площадке.

Г а л я (в трубку). Почему вы его защищаете? Вы замужем?

Н а д я. Какое это имеет значение?

Г а л я (с чисто женской мудростью). Значит, не замужем… И он улетел в Ленинград встречать с вами Новый год!

Н а д я (волнуясь). Все было не так… (Говорит очень быстро.) Вчера Женя с друзьями пошел в баню и там…

Г а л я (перебивает). Мне надоело слушать про баню! (Неожиданно.) Сколько вам лет?

Н а д я. Много…

Г а л я. Последний шанс?

Н а д я. Как не стыдно?

Г а л я. Это мне-то стыдно? Я у вас жениха не крала!

Н а д я. Галя, вы все неправильно понимаете…

Г а л я (выдает себя с головой). Вы — хищница! Вам до зарезу надо выскочить замуж. Но ничего у вас не выйдет! В последний момент он все равно сбежит. Если мне не удалось его женить, то вам и подавно… (Вешает трубку.)

На сцене гаснет московская квартира.

Н а д я (в трубку). Алло… Алло… (Кладет трубку на рычаг.)

Лукашин ключом отпирает дверь. Входит. Надя, услышав, что кто-то вошел, выходит в коридор.

Л у к а ш и н. Извините, я забыл портфель…

Н а д я. Вам звонила Галя.

Л у к а ш и н. Как она узнала номер? Ну да, я же ей сам сказал.

Н а д я. Я пыталась все объяснить, но она не поверила. Я ей сказала, что вы уехали на аэродром!

Л у к а ш и н. Большое спасибо. (Пауза.) Ну, я пошел.

Н а д я. Счастливого пути!

Л у к а ш и н. Большое спасибо.

Н а д я. Не за что…

Л у к а ш и н (медлит). Ну, я пошел…

Н а д я. А как вы будете добираться до аэродрома? Автобусы еще не ходят…

Л у к а ш и н. Сам не знаю… Как-нибудь…

Н а д я. Ну, идите!

Л у к а ш и н. Я ухожу. Я вам только хотел сказать…

Н а д я. Что?

Л у к а ш и н. Можно, я вам как-нибудь позвоню?

Н а д я. Вы помните телефон?

Л у к а ш и н. Анна четыре, пять ноль, семь восемь…

Н а д я. Позвоните.

Л у к а ш и н. Большое спасибо.

Надя молчит.

Так я, значит, пошел…

Н а д я. С Новым годом!

Л у к а ш и н. Большое спасибо! (Спохватился.) Вас тоже! (Не знает, как потянуть еще, и двигается к выходу.)

Н а д я (видя, что он сейчас уйдет). Что вы делаете?

Л у к а ш и н. Ухожу!

Н а д я (с отчаянной смелостью). Но вы же… вы же ищете предлог, чтобы остаться!

Л у к а ш и н. Ищу, но не нашел!

Н а д я. А я… я не могу найти предлог, чтобы задержать вас…

Л у к а ш и н. Тогда я сниму пальто и задержусь!

Надя и Лукашин входят в комнату. Оба испытывают неловкость, не знают, что делать, о чем говорить, как держаться. Оба не смеют взглянуть друг на друга. Надя садится в одном углу комнаты, Лукашин присаживается на краешек стула в противоположном углу. Оба продолжают молчать. Пауза становится невыносимо долгой.

Л у к а ш и н. Спойте что-нибудь!

Н а д я. Потому что пауза слишком затянулась?

Л у к а ш и н. Может быть, поэтому.

Н а д я. Но вам же не нравится, как я пою. Самодеятельность.

Л у к а ш и н. Я врал… Я вообще врун. (Протягивает Наде гитару.)

Надя берет гитару, но петь явно не собирается.

(С отчаянной решимостью.) У вас очень хорошая фотография! (Показывает на портрет Нади, который стоит за стеклом в книжном шкафу, рядом с фотографией Ипполита.)

Н а д я. Обычно на фотографиях я получаюсь скверно, но эта мне тоже нравится, хотя ей уже десять лет…

Л у к а ш и н. Вы нисколько не изменились…

Н а д я. Опять врете?

Л у к а ш и н. Почти нет.

Этот разговор явно случайный. Оба говорят вовсе не о том, о чем им хотелось бы говорить.

Н а д я. А вы где работаете?

Л у к а ш и н. В поликлинике. Принимаю больных. Иногда по тридцать человек в день.

Н а д я. Надоедает?

Л у к а ш и н. Конечно. Но что же делать? Они ведь больные. Их надо лечить.

Пауза.

Н а д я (вдруг). Ладно. Уж так и быть. Спою вам. Хотя вы этого и не заслуживаете. (Негромко поет.)