Ирония жизни в разных историях

Во всем мире нет таких сил, которые могли бы меня заставить расплакаться перед тобой, даже если ты стоял у двери с другой стороны и не мог меня видеть. Придвинувшись к свету, идущему из окна гостиной, я снимала запасной ключ от входной двери с кольца. Сделать это не так уж просто, потому что кольцо брелка было очень тугим, а пальцы у меня настолько замерзли, что я едва могла ими пошевелить. Наконец я сняла ключ, приподняла крышку на щели для почты и «отослала» ключ по почте через дверь. Было слышно, как он упал на циновку. И тут ты перестал смеяться. Я захлопнула крышку для почты, повернулась к двери спиной и ушла.

Мы лежим в кровати, повернувшись друг к другу спиной. Ветер завывает на крыше и колотит в картон, которым закрыто разбитое окно. Я все еще слышу запах камина; он струится по всему дому, как будто животное, пахнущее золой, идет крадучись и, помечает свою территорию во всех комнатах.

Мы всего в нескольких дюймах друг от друга. Чувствую значение каждого дюйма. В конце концов не выдерживаю и начинаю.

— 

Помнишь, когда тебя не было дома всю ночь, — говорю я, — и в то время я и предположить не могла, где ты, даже подумала, что ты погиб?

Ты тихо смеешься в темноте.

—  Извини, — говоришь ты.

—  Не стоит, все обошлось, — говорю я, — Как было здорово увидеть тебя утром. Это случилось весной, помнишь?

—  Еще бы, — говоришь ты, — я как раз вспомнил о том, как прошлым летом ты влюбилась, но не в меня.

—  Ах, прости, — говорю я. Потом смеюсь. Надеюсь, что смех получился сдержанным и извиняющимся.

—  Не стоит, все тоже обошлось, — говоришь ты, — все было на самом деле здорово, ты же знаешь, все было хорошо для нас обоих. Я имею в виду то, что у тебя все было здорово, а для себя лично я открыл много нового.

— 

Что именно? — говорю я.

—  Да я и впрямь не знаю, — говоришь ты.

—  Как не знаешь? — говорю я.

—  Вот так, не знаю, потому что речь идет о том, что я открыл, — говоришь ты. — А открыть и знать — это не одно и то же.

—  Подобно тому, как это было однажды с нами в метро, — говорю я, — когда двери поезда медленно закрывались, а я все еще стояла на платформе прямо позади тебя, ты вошел в вагон, и двери захлопнулись, прежде чем я смогла войти, помнишь?

—  Ну конечно, помню, — говоришь ты.

—  И мы стали разговаривать друг с другом жестами через двери вагона, — говорю я, — а затем поезд тронулся, и ты что-то повторял через стекло, но я совсем не понимала, что ты пытался мне сказать.

—  Набережная, — говоришь ты. — Я сказал тебе «Набережная». Я хотел, чтобы мы встретились на «Набережной».