Иррациональное в русской культуре. Сборник статей

Подходим к одной из квартир, откуда был вызов, никого нет дома. Отправляемся в следующий подъезд. На входе встречаем молодого человека, с которым участковый здоровается как с хорошо знакомым. Сообщает ему, что идет по вызову женщины из кв. N. Молодой человек интересуется – опять ли она заявляла, что он угрожает ей. R. отвечает, что да. Пока поднимаемся в квартиру, он поясняет нам, что женщина проживает одна и немного не в себе. Регулярно вызывает милицию – ей кажется, что в ее отсутствие кто-то приходит в ее квартиру, что ее хотят убить и завладеть ее квартирой.

Приходим на место. Нас встречает пожилая женщина. В квартире две двери, на одной – два массивных замка, на другой – еще три. Женщина жалуется, что ее постоянно обкрадывают. При этом квартира представляет собой очень убогое, просто нищее жилище. Женщина заявляет, что у нее пропал ящик с 50 флаконами шампуня и крема. Участковый находит этот ящик на антресолях с запасами еще советских времен. Женщина тут же заявляет, что «они» испугались милиции и вернули ящик назад. Далее она демонстрирует отстающие от стен обои, заявляя, что это «они» специально «поотдирали» ее обои. Далее следует утомительное, почти двухчасовое снятие показаний с этой явно психически ненормальной женщины. Когда мы, наконец, от нее уходим, на улице уже стемнело. R. рассказывает, что она раньше жаловалась только участковым, а в последний раз вызвала милицию по 02. Те приехали, сняли с нее показания, и теперь участковым пришла разнарядка из прокуратуры разобраться с этим делом. А проблема в том, что она не числится в психоневрологическом диспансере, поэтому нужно решать ее вопрос по всем правилам. Оказывается, что принудительно участковые не могут отправить ее на обследование, нужно заявление родственников. А ее двоюродный брат ничего не делает. (Из дневника наблюдения О. Максимовой от 3.04.2007).

Как уже было сказано выше, согласно нормативным правилам, инициирование признания психической недееспособности гражданина затруднительно без содействия близких родственников, и если они отказываются это сделать, участковый оказывается «заложником» ситуации. Он вынужден реагировать на все обращения данной гражданки при их очевидной несостоятельности. От этих обращений страдают также и соседи, которых постоянно вызывают «для дачи показаний». Но ни участковый, ни соседи при видимой вменяемости жалующейся ничего сделать не в состоянии. При этом сам участковый относится к жалующейся снисходительно в силу, как мы указали выше, ее пола и возраста, а также причины, вызвавшей иррациональность поведения. Так, впоследствии он объяснил нам, что мания преследования развилась у нее в кризисный для страны период в 1993 году, когда она потеряла все свои накопления и сбережения. Именно эта потеря, по мнению участкового, и привела к тому, что ей постоянно чудится, что ее кто-то обкрадывает.