Исчезая с рассветом

Это открытие настолько увлекло его, что он, видимо, пропустил повторное обращение со стороны Руфуса. По крайней мере, сложно было иначе объяснить тот факт, что слуга умудрился скорчить еще более непроницаемую физиономию и молча продолжил буравить глазами Барда, явно ожидая от него ответа.

– Чем могу вам служить? – не выдержал Бард.

– Вы меня не слушали, – сухо констатировал Руфус.

– Виноват, – поморщился Бард, – путешествие утомило меня.

– Вы не вылезали из повозки, – отметил слуга.

– Что отнюдь не означает, что я бездействовал, – парировал менестрель.

Руфус повел бровью в знак морального превосходства.

– Скорее всего, – вновь не выдержал Бард, – вы собирались обсудить со мной нечто более важное, нежели мои сегодняшние приключения.

Руфус повел бровью еще сильнее, чем несказанно впечатлил Барда.

– Вы менестрель, – сурово сказал он.

Бард вздохнул, спрыгнул с повозки на землю и легонько склонил голову.

– Вы уже изволили отметить этот факт в начале разговора, – вежливо, очень вежливо отметил он.

– Кхм, –откашлялся Руфус. – Кхе!

Бард очень надеялся, что его внутренняя ухмылка никак не отразилась на его лице.

– Я… – Руфус неожиданно смешался. – Я должен просить вас… Об одолжении! –выпалил он.

Бард даже не попытался скрыть своего изумления.

– Об одолжении? – уточнил он. – И чем же я могу быть полезен вашей госпоже?

– Нет! – возмутился Руфус. Его руки чуть дернулись, как будто собираясь зайтись в энергичном протесте, но быстро передумали и остались на своих местах.

«Занятно», – подумалось Барду.

– Это моя личная просьба, – исправился Руфус. – И я, будучи добрым слугой своей госпожи, вынужден озвучить ее по собственному разумению.

– И в чем же она состоит?

– Она касается вашего репертуара, – выдавил из себя Руфус. Слова давались ему с трудом. – Видите ли… Вы играете северные баллады?

– Северные баллады? – удивился Бард. – Я знаю несколько, но вряд ли они будут востребованы здесь, в Ценральных провинциях…

– Ах, замечательно, – перебил его Руфус. – Я лишь хотел убедиться, что вы не будете их исполнять на привалах.

– Однако, – Бард хитро улыбнулся, – среди наемников много разношерстного люда. Возможно, кто-то из них будет рад услышать песни родных краев, знаете ли…

– Нет! – взвился Руфус.

– Нет? – Бард невольно ухмыльнулся. – Отчего же?

– Вымогатель! – возмущенно процедил слуга.

– Позвольте! – рассмеялся Бард. – Вы задеваете мою профессиональную гордость! Разве я сказал что-нибудь, чтобы направить вашу мысль в столь неприглядное русло?

– Я вижу вас насквозь! – огрызнулся слуга, но сам при этом соизволил слегка покраснеть и посмотреть вниз.

Бард вздохнул и решил помочь ему.

– Ваша госпожа скучает по родным краям?

– Я не вправе обсуждать госпожу без ее ведома, – с достоинством заявил Руфус.

– Но вы же понимаете, что просьба несколько абсурдна, и я не обязан ее исполнять, не имея на то убедительных причин?

– Понимаю. И в то же время она в достаточной мере несложна для того, чтобы принять ее без лишних расспросов, как подобает настоящему менестрелю.

Руфус поднял взгляд и посмотрел Барду прямо в глаза.

Бард вздрогнул.

В этом взгляде было что угодно, кроме слегка комичной сварливости старого слуги своей госпожи. В этом взгляде было что угодно, кроме вошедшей в привычку раздраженности пожилого человека во время долгого путешествия. В этом взгляде было гораздо больше. Барду тут же вспомнилась вчерашняя угроза, сказанная ночью в поле и не обращенная к кому-то конкретному, но оттого еще более страшная.

В этом взгляде была стальная решимость человека, который ни перед чем не остановится.

Барду был знаком этот взгляд. Он видел его слишком часто для того, чтобы не принимать его всерьез.

– Как скажете, господин Руфус, –ответил он, надеясь, что хоть какие-то отголоски недавней насмешливости еще оставались в его голосе. – Ваше замечание справедливо. Я вел себя недостойно. Вашу просьбу действительно очень легко исполнить. Я обещаю вам то, что вы просите.

Руфус молча кивнул и удалился, исчезая где-то между вагонами.

«Интересно», подумал Бард, «как далеко можно зайти, чтобы угодить одному мельком увиденному силуэту с чудесным голосом?»

***

Темнота застала их у подножия одинокого холма. До ближайшей стоянки был еще час пути, и лагерь было решено разбить здесь.

Караван тоскливо остановился на ночлег. Для всех, кроме Барда, путешествие окончательно превратилось в рутину. Менестрель же продолжал путаться в сомнениях и подозрениях.

Как и днем ранее, вагончик таинственной дамы остановился на почтительном расстоянии от основного каравана. Пока наемники, все как один в высоких сапогах и грубых перчатках из толстой ткани, выкашивали траву и раскладывали кострища для будущего огненного полукружия, Бард, невинно посвистывая, приблизился к границе лагеря.

– Менестрель, – Ханси небрежно кивнул ему.

Главарь наемников опирался о стену повозки и держал в левой руке горсточку темных ягод, которые он с методичным наслаждением пережевывал и выплевывал косточки так, чтобы попасть в колесо.