Исчезла любимая

В тот день, когда будет окончательно доказано, что Шеннон мертва и что Карсон виновен в ее смерти, Чирли явится законной наследницей.

Забирая у него газету, мисс Келли опустила изголовье кровати.

– Вы слишком нервничаете, – констатировала она. – Будет лучше, если вы постараетесь заснуть. Вы должны хорошенько выспаться. Ведь сон – лучшее лекарство.

Карсону не нужна была газета для дальнейших размышлений. И он отдавал себе отчет, что в первый раз после свершившегося трагического события... он стал размышлять здраво. Это не он завладел Чирли, это она вторглась в его жизнь. Она хотела переспать с ним и добилась желаемого. Это она вошла в его комнату.

– Но почему? – вслух спросил он.

Потому что она тоже находилась на грани истощения нервной системы? Маловероятно и неправдоподобно! Потому что она захотела по-своему утешить его? А не для того ли, чтобы лишить его остатков здравого смысла и поколебать к нему всякое доверие со стороны полиции? В тот момент, когда Розенкранц узнал, что произошло между ними в ту ночь, он был так поражен, что сразу же переменился к нему. Кроме того, Чирли призналась, что видела фотографии и требование выкупа, и инспектор уверился, что Карсон лгал ему с самого начала.

И потом еще было это бегство, когда Чирли кричала ему: "Бегите, Джеймс, бегите!" И этот вопль мог стоить ему жизни. Чирли была убеждена, что Карсон послушается ее. Может, она надеялась, что он получит пулю в спину?

"Если вы неожиданно отправитесь в преисподнюю, кто наследует ваш дом и ваше добро? – пронеслось у него в голове. Карсон вытер лицо рукавом ночной рубашки и стал вспоминать свою первую встречу с Чирли. Она тогда заявила, что провела очень плохую ночь. От нее несло алкоголем, но она не была настолько пьяна, чтобы не осознавать, что делает, когда откинула рукава и приподняла подол своей рубашки. Происходил ведь еще и разговор в баре "Саргассово море". Чирли как бы наивно заметила: "О, конечно, я тоже хотела бы стать дамой! Это большая мечта – стать дамой из общества, жить в красивом доме или в большом отеле, иметь много красивых вещей и мужа... Шеннон добилась этого, а я нет".

Жизнь Чирли проходила в маленьком номере сомнительного отеля, в номере, украшенном куклами, где мужчины следовали один за другим. После того как сестры не виделись два года и каждая шагала своей дорогой, в один прекрасный день Шеннон позвонила ей и от чистого сердца сказала: "Я выхожу замуж, дорогая сестра. Не хочешь ли быть моей подружкой на свадьбе?"

Существа, живущие в джунглях современного мира, чем-то походят на диких зверей, и это объясняется их образом жизни. И в этом аду алкоголиков и наркоманов Чирли могла встретить немало людей, готовых на все за несколько долларов и щепотку наркотиков.

А если Чирли не только знала об этих мерзавцах, но и сама подговорила их совершить нападение? Ей это было особенно легко сделать, благодаря письму Шеннон. Она знала, где молодожены собираются провести свой медовый месяц. Она могла следить за ними до Карпинтери. Может, именно она вела ту старую машину, предвидя сладость мести, и пряталась снаружи, когда эти подонки насиловали Шеннон.

Мисс Келли вытерла ему лицо салфеткой.

– Вы очень ослабели, – заметила она.

Но Карсон не ощущал себя слабым. Если не считать тупой боли в правом бедре, чувствовал он себя хорошо. Теперь состояние его здоровья не имело никакого значения. Если его гипотеза верна, то оставалось девяносто девять шансов из ста, что Шеннон еще жива.

После проявленной заботы мисс Келли убрала салфетку и подтянула звонок к изголовью Карсона.

– Я отлучусь ненадолго перекусить, – сказала она. – Если я сейчас не схожу поесть, то до завтрашнего дня мне это не удастся сделать. Если вам что-нибудь понадобится, то в коридоре расположился агент.

Как только сиделка ушла, Карсон откинул одеяло и опустил ноги на пол. Боль в правом бедре стала невыносимой, когда он перенес тяжесть тела на эту ногу. Карсон акал зубы, чтобы не заорать. Но понемногу боль поутихла, и он смог подойти к окну. Комната располагалась на первом этаже, но на окнах были крепкие решетки, и если бы он задумал удрать, то это удалось бы осуществить лишь через дверь. Ему не стоило особого труда снять госпитальную рубашку и заменить ее своим нижним бельем. Его пиджак был в приличном состоянии, но брюки выглядели ужасно. Они были покрыты пятнами крови, а правая штанина разорвана снизу доверху. Даже если ему и удалось бы улизнуть отсюда, в таких брюках он привлек бы внимание окружающих и его задержал бы первый же флик.