Исчезнувшая дочь

– Джульетта… – повторила Джулия. – Какое красивое имя. А знаете, наши с вами имена очень похожи, – она чуть наклонилась вперед, держа руки на коленях, чтобы женщина не увидела, как они трясутся от гнева. – Ну, Джульетта, и что же нам с тобой делать? Не надо, не отвечай! Я тебе сама скажу. Уноси-ка свой жирный зад в ту дыру, которую ты называешь домом. Убирайся к своим дерьмовым журнальчикам, дерьмовому телевизору и одиночеству. И постарайся к ним привыкнуть, потому что такой будет вся твоя жизнь. Усекла, Джульетта?

Женщина ошеломленно смотрела на нее. Наверное, она ожидала, что Джулия начнет что-то блеять в свое оправдание или кротко промолчит, а то и вовсе сбежит. Отпора она явно не предвидела. Ну, так что? Раз уж Джулию все равно все считают агрессивной.

– Убирайся! Пошла прочь! – продолжила Джулия. – А пока идешь, подумай о том, что у тебя нет ни детей, ни мужа, ни приятеля. Если хочешь, я тебе подскажу, почему это так. Потому что ты – мерзкий бегемот. Хотя уверена, многие бегомоты сейчас возмутились бы. «Эй! – сказали бы они. – Не сравнивай нас с этим монстром, ведь мы – довольно симпатичные бегемотики».

Лицо Джульетты перекосилось от ненависти.

– Вонючая сучка, – прошипела она. – Да как ты смеешь…

– Что тут происходит? – Майк, растолкав толпу, уже подтянувшуюся в ожидании спектакля, вернулся к столику. В руках он держал пинтовую кружку пива и бокал белого вина.

– Эта сука меня оскорбила, – заявила Джульетта, клокоча от гнева. – И чья бы корова мычала…

– Нам пора, – Майк втиснулся между нею и Джулией, поставил напитки на стол. – Идем.

Схватив сумочку и пальто, Джулия двинулась к выходу. Майк шел следом. Когда они покинули паб, он взял ее за локоть.

– Господи, – сказал он, – неужели ты не могла придумать ничего лучше? После всего, что мне поведала?

– Да знаю я, знаю, – ответила Джулия. – Но почему я должна была покорно терпеть оскорбления?

– Ладно, разберемся. Может, поедем ко мне? Там ты и выслушаешь мое юридическое заключение?

Особняк Майка находился в деревне, расположенной на краю Чеширской равнины. Большой темный дом казался нежилым. Они сидели в гостиной. Майк налил себе порядочную порцию виски, Джулия, чья машина дожидалась снаружи, ограничилась стаканом минералки.

– В общем, я все обдумал, – сказал Майк.

– Излагай, – кивнула Джулия.

– Как ты знаешь, суд действует исключительно в интересах ребенка. Брайан попытается доказать, что Анне будет лучше с ним. Не потому, что он весь из себя такой замечательный, а потому, что ты не способна должным образом заботиться о дочери. Но пока, при всех собранных ими обвинениях, он этого доказать не сможет. Суд – это не газета. Если он утверждает, что ты – алкоголичка, ему придется это доказать. Чего он, разумеется, сделать не сможет, поскольку ты ею не являешься. То же самое касается и так называемой неконтролируемой агрессивности. То, что ты ударила его в состоянии стресса, – это не агрессивность. Это обыкновенная человеческая реакция. Попытку самоубийства мы просто будем отрицать. Таким образом, я считаю, что все его обвинения весьма трудно доказать.

Джулия вся затрепетала. Может быть, дела не так безнадежны, как она себе навоображала? Наверное, эта мысль отразилась на ее лице, потому что Майк нахмурился.

– Не торопись, – сказал он. – Еще не все. Как я уже сказал, он не может доказать свои обвинения, однако ему это и не требуется. Не забывай, что суд руководствуется интересами ребенка. Есть ли у тебя проблемы с алкоголем или нет, имеет значение только в связи с благополучием Анны. И вот тут-то и зарыта собака. – Майк закинул ногу на ногу и сделал большой глоток виски. – По моему опыту, судьи по семейным делам очень не склонны рисковать. Я имею в виду, что судья будет выбирать, какое место из двух наиболее подходит для ребенка. Именно на этом и собирается сыграть Брайан: «Да, я не могу ничего доказать, но вы же не станете рисковать, когда есть абсолютно надежная альтернатива?» Очень неглупая стратегия.

– И что мне, по-твоему, делать? – спросила Джулия. – Что, как ты считаешь, решит суд?

– Я думаю, шансы Брайана на получение опеки высоки.

Джулии захотелось вскочить и заорать: «Нет! Ты должен мне сказать, что мы справимся, что будем бороться, что я не должна сдаваться!»

– Положим, – сказала она. – И как мне поступить? Если бы я была твоим клиентом, что бы ты мне посоветовал?

– Я бы ответил, что лучшее, чего можно добиться в суде, у тебя уже имеется, – среды и уик-энды. А отправишись в суд, можно потерять даже это. В твоем положении сложно рассчитывать повернуть дело в свою пользу, тогда как наоборот – легко, – он посмотрел на Джулию. – Я бы не посоветовал своему клиенту судиться.