Ищейки: Часть первая

Дожевав пышку и потянувшись за пончиком, Эрех сообразил, что в доме вдруг воцарилась абсолютная тишина. Тяжкая, настороженная, заставившая его потянуться к серебряному ножу для масла. Что он собирался с этим ножом сделать, Эрех не сообразил. Тяжелый удар по затылку швырнул его в темноту и последнее, что целитель ощутил, была поверхность скатерти, на которую он рухнул лицом.

Дверь в кабинет к Теону Делко Йон распахнул пинком. Останавливать его никто не стал — костюм свой он за это расследование полностью изгваздал и пришлось опять надеть старую форму, которую сидящий в приемной плешивый хмырь узнал даже без знаков различия. И потому на шум и грохот никто не прибежал.

В несколько стремительных шагов сыщик пересек просторный кабинет и небрежным движением швырнул на стол картинку, только что сварганенную им при помощи Глаза и возможностей типографии «Эха Альмейры».

На картинке во всей красе возлежал тул Ойзо, слегка подпорченный неправильным хранением, с отчетливо видимым швом от вскрытия на груди.

Теон вперил взгляд в черно-белое изображение и побелел, как окружающие его стены.

— Ты немедленно отпустишь того бедолагу и объявишь во всеуслышание, что произошла ошибка в опознании, — вкрадчиво сказал Рейке, не сводя с полковника пристального взгляда. — А иначе я с телом на плече иду в магистратский суд и под присягой рассказываю, что ты и твои орлы начудили сегодня у старых сушилен. И как вы собирались надурить магистрата.

Белизна полковничьего лица стала отливать синим.

— Ты знаешь, что старый хрен с тобой сделает, не так ли, Теон?

Дрожащей рукой Делко рванул ворот кителя.

— Он все время был у тебя?!

— Скажем так, — ухмыльнулся Йон. — Вы же сами объявили пятьсот лян награды за тело и убийцу, э? Достаточная сумма, чтобы такой неудачник, как я, приложил определенные усилия.

— И ты нашел... убийцу? — обычно самоуверенный, с громкий голосом, сейчас Теон говорил, чуть ли не клацая зубами.

— Это оказалось интересное дело, — Йон продолжал скалиться, как пес, загнавший вора в угол. — Обманчивое дело. Сначала я нашел жертву, которая вдруг обратилась в преступника. Потом нашел убийцу, оказавшегося жертвой. А потом я стал задавать вопросы и на один никак не могу найти ответа самостоятельно — каким же это образом владелец провинциального цирка вдруг вышел на весь бюрократический цвет столицы? И, знаешь, я так бы и плутал в неизвестности, если б ты не стал вскрывать тело уездного судьи. И меня вдруг озарило — почему ты, почему не магистрат, э?

Следить, как мечется человек, пойманный на горячем, когда-то представляло для Йона удовольствие отдельного рода. Он думал, что забыл это чувство, но глядя на перепуганное лицо, с бегающими глазками и задрожавшими усами, понял — нет. Просто давно не было шанса его испытать.

А самое главное было то, что Теон Делко знал его еще тогда, восемь лет назад, и сейчас — Йон готов был свою единственную шляпу заложить — в полной мере вспоминал все, что тот к нему тогда испытывал, особо не скрываясь: отвращение и страх. Особенно страх, безудержный ужас перед взявшим след псом, остановить которого могут лишь Боги. Вот и теперь у полковника даже губы дрожали, как у готового заплакать ребенка.

— Это не я, — неожиданно тонким голосом пискнул он.

Прям словно мелкий, когда волнуется или возмущен.

— Э?

— Его крышую не я.

— Не смеши меня.

— Это правда! — Делко вцепился в край стола, чтобы скрыть как трясутся руки.

— Тогда кто?

Молчание и бегающие глаза. Йон устало вздохнул.

— Ну, как хочешь, — пожал плечами, взял со стола картинку и сунул в карман, показывая, что собирается уходить, вернее, идти. К магистрату.

— Не... — Делко осекся, внезапно поник и рухнул на стул. — Все.

— Что?

— Все. Я сказал — все! Все, кому он оказывал услуги.

— То есть ты хочешь сказать, что речь идет о круговой поруке клиентов? — Рейке оторопел. — Да что он тогда такое делает? И... Проклятье, Теон, ты что, тоже предпочитаешь детей?! Не бреши, я же тебя лет пятнадцать знаю!

— При чем тут дети? — Делко оторопело моргнул. — Ах, ты про судью... Нет, дело совсем не в детях...

Он снова замолчал.

— Тогда в чем? — эта странная беседа начинала надоедать, но тревога, вызванная признанием, не давала ее прекратить.

— Он... Понимаешь, он исполняет желания...Хотя о чем это я. У тебя же никогда не было желаний. Ты был счастлив! Ты копался в человеческой грязи и крови, потом приходил домой к жене и это делало тебя счастливым! Ты же ничего никогда не хотел, как и все вы, проклятые собаки! И тебе не понять, что значит хотеть чего-то!

— Повремени с истерикой, пожалуйста, — Йон всеми фибрами слышал, как сейчас, там, в Небесном Дворце, в заливистом хохоте заходится Судьба. — При чем тут желания? Мне кажется, ты отклоняешься от темы разговора.

Упер руки в столешницу, навис над Теоном, прекрасно зная, какое впечатление, с его ростом и лицом, при этом производит:

— Или не отклоняешься? Кто он такой — мастер Тулли?

Полковник смотрел затравленно.