Ищи ветра в поле

– А бог его знает! – красноречиво, мол, какое мне до этого дело, пожал плечами мой собеседник.

– Ну, доходы… Поровну? – решила я все-таки его разговорить.

– Не думаю, – загадочно улыбнулся Всеволод, – хотя кто его знает…

– Основная часть капитала принадлежит, наверное, Аркадию. Вы давно с ним дружите?

– Давно.

– Странно, что вы не знаете о том, чем владеет лично он, а чем – его супруга, – недоверчиво посмотрела я на Хмельницкого.

– Это вы, папарацци, народ любопытный, въедливый и кусачий, а мы, бизнесмены, привыкли заниматься собственным делом, не заглядывая под чужие кровати, – в его тоне засквозила скрытая неприязнь.

– Я не обижаюсь, – через силу улыбнулась я, – хотя не знаю, чем, кроме того, что я отношусь к числу папарацци, вызвано ваше желание ущемить меня, а то и откровенно унизить. Мне кажется, теперь вы мыслите нечисто. Вы – тоже пленник ассоциации. Все папарацци для вас – «народ кусачий», вы не способны в данном случае прийти от целого к единичному. А ведь свойства целого, как учили еще древние греки, не складываются механически из свойств единичностей, составляющих это целое.

Я говорила медленно и отчетливо. Мне даже самой понравилось размышлять вслух о чистом и нечистом мышлении.

– Если вы и не кусачая, – потеплел голос Всеволода, – то зубастая – точно.

– Это комплимент?

– Да, без сомнения, – допил коньяк Всеволод.

– Осмелюсь еще заметить, что вы, бизнесмены, не так невинны и сосредоточены на своем бизнесе, как вы хотите меня в этом убедить. Во-первых, конкуренция. Вы просто обязаны знать, чем занимаются ваши коллеги по бизнесу, иначе…

– Сдаюсь, сдаюсь, – снова шутливо поднял руки Всеволод, – но подумайте, зачем мне влезать в Аркашину фирму, если я занимаюсь оргтехникой, а он – сантехникой?

Мы дружно рассмеялись. Я, конечно, сделала это более открыто.

– Я спрашиваю вас не как потенциального или реального конкурента – откуда мне знать, может, у вас еще и магазин сантехники имеется? – а как его друга.

– Ладно, – вздохнул Всеволод, – тогда я вам скажу, что догадываюсь, откуда ветер дует. Летневым угрожали по телефону.

– Откуда вы это знаете?

– От Летневых, – со снисходительной иронией сказал Хмельницкий, – трубку они брали по очереди: то Аркаша, то Кристи.

– В вашем присутствии? – уточнила я.

– И в моем тоже.

– И кто же это? – наивно спросила я.

– Если б я знал! – негромко воскликнул Всеволод.

– Ну хоть что говорил, этот, который звонил? Это был один и тот же голос? – загорелась я.

– Я смотрю, – со скептической усмешкой произнес Всеволод, – что вам нравится игра в сыщиков…

– Считаете, что я некомпетентна? Что ж, – вздохнула я, – вы правы. Только у меня есть большое желание докопаться до истины и упрямство тысячи ослов, чтобы сделать это. Немало, правда?

Всеволод кивнул, но без особого доверия и энтузиазма.

– Вы, наверное, думаете, – продолжила я после некоторой паузы, – что в нашем жестоком и запутанном мире этого недостаточно или что это выглядит только нравственным императивом, неприложимым к этой самой жестокой реальности.

Только я так не думаю, потому что если так думать, то это будет опять нечистое мышление, – не могла отказать я себе в улыбке превосходства, – в этом случае я опять бы проецировала свое собранное из тысячи неприятных ассоциаций мнение о нашей жизни на конкретный эпизод, на временной интервал, в котором действуют конкретные люди, одни из них подсыпают другим в коньяк стрихнин, а третьи пытаются разобраться в том, что происходит, прибегая к помощи друзей пострадавших. Именно эти третьи хотят осуществить знаменитый декартовский принцип о «держании себя в естественном поле истины».

– Послушайте, – заулыбался Всеволод, – что вы делаете в журналистике? Из вас бы вышел восхитительный философ или проповедник.

– А что вы делаете в компьютерном бизнесе? – в тон ему ответила я. – Из вас получился бы отменный герой бразильского сериала о тысяче и одной соблазненной, – пошутила я.

– Бизнес помогает мне воплощать в жизнь этот психологический тип. Он дает средства, я имею в виду, материальные… – посмеивался в бородку Всеволод.

– Так что требовали от Летневых?

– Чтобы они принесли столько-то денег туда-то и тогда-то.

– И все?

– А этого мало? – наигранно возмутился Всеволод. – Так по крайней мере мне сказали сами Летневы.

– Но они приказам не подчинились… – предположила я.

– Нет. Никуда не ходили, ничего не носили. И в милицию, насколько мне известно, не обращались.

– Почему?

– Вы как певица Глафира. Знаете, у нее есть песня под таким названием? – усмехнулся Хмельницкий.

– А вы как кот Матроскин. Для него важнее всего – собственная выгода… – ответила я той же картой.

– Какую же выгоду преследую я?

– Продемонстрировать свое остроумие и то, какой вы неприступный и твердокаменный, несмотря на всю вашу вежливость и щедрость, – я показала на стол.

– Занятно… – процедил Всеволод.

– Такое ощущение, что у вас – бездна времени, что вы не бизнесмен…

– …а герой бразильского сериала, – игриво сказал Всеволод.